Составительница ядов. Не влюблю, так отравлю - Инесса Иванова

— Итак, женщина, повтори ещё раз, ради смеха, зачем тебе поддельная лицензия на членство в гильдии травников? Неужели ты даже экзамен не смогла выдержать? Тогда какой резон?

Говоривший мужчина был молод. И красив той красотой, которую принято называть аристократичной. Тонкие черты лица, голубые глаза, волевой подбородок и взгляд. Проницательной до мурашек.

Король мошенников всех мастей славного города Плауполиса. Двое его сторонников, расположившихся по обе руки за столом, дружно засмеялись, но стоило ему посмотреть на одного из них, рябого, как замолчал и второй, чуть косивший правым глазом.

— Не хочу тратить деньги на обучение, — выдохнула я и бесстрашно уставилась в лицо Королю. Все звали его Рысью. За способности укрощать волю зверей.

— А как работать собралась?

— Поступлю в услужение к мастерице Ванде Многорукой, — улыбнулась я, и больше вопросов не последовало.

Трое мужчин посмотрели так, будто я с ума сошла. А что с сумасшедшей спрашивать-то?! Всё одно, лепет неразумный.

— Это будет стоить двести пискалей. Есть у тебя столько?!

Я открыла было рот, чтобы съязвить, что годовое обучение выйдет в два раза дешевле. Но так ничего и не сказала.

Идти учиться некогда, надо деньги зарабатывать, у меня за спиной родителей нет, а сирота может заработать деньги либо воровством, либо в борделе.

Первое приведёт на Городскую площадь к виселице, второе — в Храм Призрения, где лечат падших и забирают их силы путём уничтожения зародышей в материнском чреве.

— Есть, — гордо ответила я, понимая, что на жизнь останутся крохи.

Зато будет работа. Первая. Настоящая.

***

Деньги. Именно они привели меня на окраину города. Не трущобы, но и не место для благородных столичных господ.

Квартал Вечной Тьмы, где живут существа полусвета. Те самые, без которых в реальной жизни не обойтись, а якшаться  с такими противно. Вдруг замараешься?

Я планировала сначала пару дней пожить для себя. Прикупить приличное платье в магазине на Торговой аллее. И шляпку. Обожаю шляпки.

Мадам Попечительница приюта всегда носила такие. Она казалась мне воплощением элегантности и красоты. Да и на уроках этикета нам втолковывали, что девушка должна носить шляпку, иначе эта падшая женщина. А с такими не только не здороваются, на другую сторону улицы переходят, едва завидев.

Эти уроки носили чисто прикладной характер. Девочек из приюта, когда они вступали в шестнадцатую весну, любили выбирать знатные господа. Пока только присматривали себе хорошенькую, чтобы после снять ей меблированные комнаты.

Везло не всем. Даже из тех, кого выбрали. А меня вот никто не возжелал. К счастью для нас обоих.

Я на два года после исполнения восемнадцати осталась нянечкой при самой младшей группе. Хотела скопить денег и уж тогда пойти учиться! Но оказалось, это не так просто.

Платили крохи. Работала от рассвета до заката. Как няня и как поломойка. За два года собрала не больше триста пискалей. Зато поняла, что работы не гнушаюсь, но законным путём никуда не приду. Разве что на кладбище за приютом.

И вот мисса воспитательница, из пожилых приживалок, всю жизнь отдававших силы воспитанию никому не нужных, подсказала, куда следует стремиться. В гильдию. Без работы не останешься, учеников можно набирать. Только умение нужно. И способности.

И я решилась попробовать.

— Мне ученица без надобности, — смерила пустым невидящим взглядом Ванда Многорукая. Старуха-не старуха, а и молодой не назовёшь. — Помощница нужна. Только язык готова держать за зубами? Клятву неразрывную принесёшь?

— Да, мадам, — пролепетала я, опуская глаза.

Что угодно сделаю, раз по-другому никак. О сколько порогов я сбивала обувь, пока не получила надежду! Никто помощников не нанимал, должности передавались по наследству или по родству, да по связям.

А в обучение мне нельзя идти. Не на что жить будет, пока получу знания.

— Слышала, кто я?! — усмехнулась Ванда и впервые посмотрела в глаза. Точно нечистая сила! Взгляд у хозяйки был, как у той, кто в душах читает, кто тайные помыслы ведает. — Почему ко мне пришла?

— Платите много. И умение ваше редкое, конкуренции будет мало.

— А знаешь, почему? — засмеялась Ванда. Я раньше думала, что все ведьмы рыжие, а у неё внешность вполне добрососедской кумушки, любящей сдобу. — Потому что сначала они купят у тебя яд, а потом попытаются убить.  Или под пытками скажут, кто их надоумил. Себя-то обвинять никто не любит, а тебя, сам бог велел. Тебя и не жалко.

Ванда встала из-за обеденного стола. Кушанья были такие аппетитные, что в очередной раз проглотила слюну. Дама, не обращая на это внимания, принялась самолично убирать их в погреб. Да ещё и мне показала, мол, помогай.

— Почему меня Многорукой называют, ведаешь? Потому что считают, что у меня везде свои люди. А всего и делов-то, знай в свечу, что горит на столе при встрече, добавляй травы, вызывающие забвение. Уйдёт такой от меня с ядом за пазухой, а обратно дороги не найдёт. Наутро и не поймёт, что здесь был.

Я старалась внимательно слушать и не показывать страху, но руки, подающие хозяйки котелки, да крынки дрожали. Говорят, отсюда живым не уйти. Коли не сладишь с хозяйкой.

— Вижу, нужны деньги, — голова, а потом и сама хозяйка снова появились в кухне. Женщина сложила лестницу, ведущую в подпол, и захлопнула дверцу в полу. Я закашлялась от пыли.

— Ответишь, зачем мне помощница, так и быть, возьму. Ну, давай прояви смекалку, она в нашем деле важнее прочего.

Я напряглась. Иногда мне удавалось понять намерения другого человека. Это не чтение мыслей, но всё же. Однако контролировать этот процесс невозможно. Оно как-то само всплывает, когда нервничаю.

— У вас стало много заказов, — ответила я после небольшого раздумья. — Вы бы и рады отказать некоторым, да не всем можно.

Ванда обернулась и зыркнула так, что у меня коленки подкосились. Не то страшно, что убьёт, а то, что прогонит. Я все деньги потратила на лицензию гильдии травников. Второго шанса не будет.

— Ладно, — раскорячив руки в боки, протянула хозяйка. — Причина хоть и надуманна, да неплоха. На правду похожа. Беру тебя, как там твоё имя? Только смотри, служба у меня не сахар. И побить могу, коли напортачишь.

Я так обрадовалась, что даже к ручке приложиться хотела, но Ванда махнула рукой и сняла косынку. Волосы хозяйки были наполовину седыми, наполовину серыми, мышиными.  Видать, не так уж хороша её жизнь да ремесло, как мне пели в округе!