Сэру Филиппу, с любовью - Джулия Куин

Сурово взглянув на него, Элоиза переключилась на суп - но, не съев и пары ложек, снова подняла глаза.

– Осмелюсь все же высказать свое мнение - дисциплина у ваших детей хромает на обе ноги, сэр.

– Вы полагаете, - прищурился он, - мне это неизвестно?

– Но похоже, вам неизвестно, что добиться успеха можно скорее лаской, чем строгостью. Не кажется ли вам, что Оливеру и Аманде не хватает любви?

– Вы хотите сказать, - глаза Филиппа сузились еще больше, - что я недостаточно их люблю?

– Упаси Бог, у меня нет оснований так думать, сэр. Осмелюсь, однако, заявить: у меня сложилось впечатление, что вы не уделяете им должного внимания.

– Простите, мисс, но ваше впечатление кажется мне превратным.

– Скажу напрямую, сэр. Похоже, вы полагаете, что вполне достаточно свалить всю заботу о детях на жену или гувернантку… Но не кажется ли вам, что детям - не только мальчикам, девочкам тоже! - не помешало бы влияние отца?

В глубине души Филипп и сам так считал, понимая, что он, увы, не идеальный отец, однако он терпеть не мог, когда кто-то другой осмеливался намекнуть ему на это.

– Вы здесь всего лишь один день, мисс! Согласитесь, что этого времени маловато для столь глобальных обобщений.

Элоиза возмущенно фыркнула.

– Для того чтобы сделать их, мне вполне хватило того, что я наблюдала при первой встрече с вашими детьми, сэр. Бедняжки едва ли не на коленях умоляли вас побыть с ними хотя бы полчаса, а вы упорно ссылались на свою занятость.

– Насколько я могу припомнить, ни о чем таком они не просили! - начал Филипп, но тут же осекся, покраснев до корней волос - это была уже явная ложь. Правда же состояла в том, что он действительно почти не видит собственных детей. И пожалуй, больше всего его пугало то, что его гостья успела понять это за столь короткое время.

– Вы ничего не знаете ни о моих детях, - мрачно заявил он, - ни обо мне.

Элоиза молча встала и направилась к дверям.

– Подождите! - в отчаянии окликнул ее Филипп, недоумевая, как же это произошло: еще час назад он уже почти не сомневался, что Элоиза станет его женой, а теперь она собралась возвращаться в Лондон!

В этот момент Филипп уже готов был раскаяться, что когда-то произвел на свет этих двух монстров. Ни от кого он так в жизни не страдал - буквально едва ли не каждый день, - как от этих “невинных” созданий. Вот и сейчас главным камнем преткновения между ним и Элоизой явились они - точнее, его собственная неспособность и нежелание справляться с ролью отца.

– Простите мою резкость, Элоиза, - проговорил Филипп, желая в этот момент лишь одного - чтобы она осталась. - Не уезжайте, прошу вас!

– Извините меня, сэр, но мне совсем не нравится, когда меня считают идиоткой!

– Элоиза, если я хоть что-нибудь понял за то время, что вы были здесь, так это то, что менее всего вас можно назвать идиоткой!

С минуту Элоиза молча смотрела на Филиппа, затем подошла к нему и взяла за руку.

– По крайней мере, Элоиза, - Филипп не хотел показать ей, что он ее умоляет, - хотя бы дождитесь, когда Аманда спустится вниз.

Элоиза вопросительно посмотрела на него.

– Разве вы не хотите увидеть ее реакцию на вашу месть? - спросил он. - Я бы на вашем месте не отказал себе в таком удовольствии!

Элоиза уселась на прежнее место - или, скорее, позволила Филиппу усадить себя. Не прошло и минуты, как в комнату буквально ворвалась Аманда. За нею по пятам неслась взъерошенная нянька.

– Папа! - вскричала девочка, бросившись к отцу на колени и уткнувшись лицом ему в живот.

Филипп неловко обнял ее - ему редко приходилось ласкать детей, и он уже успел забыть то ощущение, которое возникает, когда ребенок прижимается к тебе.

– В чем дело, малышка? - стараясь, чтобы его голос прозвучал нежно, спросил он.

– Это она! - заявила Аманда, указывая пальчиком на Элоизу. Слово “она” было произнесено так, словно речь шла как минимум о самом дьяволе.

– Мисс Бриджертон? - уточнил отец.

– Она подложила мне рыбу в кровать!

– После того, как вы с Оливером высыпали на нее муку, можно считать, что вы с ней квиты.

Рот девочки округлился - не столько от обиды, сколько от удивления:

– Но ты же мой папа!

– Да, ну и что?

– Ты должен быть на моей стороне!

– По-моему, Аманда, я должен быть на твоей стороне, только когда ты права.

– Но она подложила мне рыбу!

– Да, ты пахнешь рыбой. Тебе не мешало бы как следует умыться, а еще лучше - принять ванну.

– Не хочу я ванну! Я хочу, чтобы ты наказал ее!

– Аманда, мисс Бриджертон взрослая, ее нельзя наказать, как ребенка.

Аманда смотрела на отца, словно не могла поверить, что он не на ее стороне. Губы ее дрожали.

– Я хочу, чтобы ты прогнал ее! Немедленно!

Филипп опустил дочь на пол. Несмотря ни на что, он был доволен тем, как разворачиваются события, словно само присутствие Элоизы вселяло в него спокойствие - сейчас ему не хотелось, как обычно в таких случаях, отшлепать Аманду или отослать ее прочь.

– Извини, Аманда, - терпеливо проговорил он, - но мисс Бриджертон моя гостья, а не твоя и останется здесь до тех пор, пока я этого хочу.

Элоиза громко кашлянула.

– Точнее, пока она сама этого хочет, - поправился он. Личико Аманды задумчиво скривилось.

– Разумеется, - сурово добавил отец, - это не означает, что вы с Оливером вольны все это время издеваться над ней, как вам вздумается.

– Но… - начала Аманда.

– Никаких “но”!

– Но, папа…

– Я что, неясно выразился?

– Но она вредная!

– Это почему же? Потому что подложила тебе рыбу? Честно говоря, я жалею, что у меня до сих пор не хватило ума сделать с тобой что-нибудь подобное!

Аманда в ужасе попятилась от отца.

– Возвращайся в свою комнату, Аманда.

– Там пахнет рыбой!

– А кто в этом виноват?

– Я не могу спать в такой кровати!

– Не можешь - спи на полу.

Дрожа всем телом, Аманда пятилась к двери.

– Но… но… - пыталась она что-то сказать.

– Что? - поторопил ее Филипп.

– Но почему она наказала меня, а не Оливера? Это несправедливо - высыпать на нее муку придумал он!

Филипп недоверчиво поднял бровь.

– Вернее, мы с ним вместе придумали.

Филипп усмехнулся: