Прощение славянки - Фридрих Незнанский

– По-моему, с каким-то врачом, нет, с доктором. Она сказала именно с доктором, а не с врачом. Он еще по психическим болезням. Нервы лечит. Мамуля у нас в последнее время какая-то нервная стала. А этот ее вроде бы лечит. То в театр сводит, то на концерт в филармонию. То в ресторан. Да пускай себе ходит, она после этих выходов всегда такая веселенькая, добренькая, мне вчера дала шестьсот рублей на кофточку. В торговом центре «Семеновский» сейчас распродажи.

Нинуля щебетала, а Турецкий обалдело слушал. Ничего себе, он тут жизнью рискует, его чуть в цинковом гробу на родину не отправили, а жена тем временем развлекается с доктором по нервным болезням! Тут самому можно психом стать от всех переживаний. Даже в семье теперь нет надежного тыла, некуда головушку приклонить. Взволнованный и разочарованный Турецкий попрощался с дочерью и велел, чтобы Нинуля написала блудной мамаше записку, что он звонил.

– Да, запиши код города Нефтегорска – 34612, а номер моего гостиничного телефона у нее есть. Если не получится дозвониться, пусть звонит на мобильный.

– Так ведь дорого. – Дочь умела экономить чужие деньги.

– Ну и хрен с ним. – Раздосадованный отец разве что не швырнул трубку на рычаг.

Сон долго не шел, хотя усталость была такая, будто он весь день трудился на лесоповале. Наконец он уснул, и ему снились бесконечные бочки с застывшим цементом. Их нужно было катить и катить, чтобы подпереть хлипкую дверь собственной квартиры, потому что с той стороны двери ломился доктор по нервным болезням и хотел умыкнуть его Ирку. В это время Ирка сидела на кухонном столе и дурным голосом распевала песни из Диминого репертуара. Маленькая психушка в отдельно взятой квартире.

Турецкий проснулся оттого, что на улице, прямо под его окнами, орала какая-то тетка. Ее урезонивал мужик. Разговор на повышенных тонах у них шел совсем неинтересный, и невыспавшийся Турецкий даже не выглянул в окно. Ему было абсолютно безразлично, из-за чего спозаранку затеян сыр-бор. Позвонил внутренний телефон.

– Сан Борисыч, давайте вместе позавтракаем, – пригласил его голосок-колокольчик боевой подруги Гали.

– А где? – Турецкий еще плохо соображал после идиотского сна и воплей под окнами. Настроение было хуже некуда. Ирка так и не позвонила. И вообще, вдруг она уже и дома не ночует?

– Да здесь, в буфете. Володька приходил, говорит, там булочки свежие, вкусные – пальчики оближешь. И кофе сносный.

– Мне этого мало, – угрюмо ответил Александр.

– А там еще что-то есть, Володька только булочки хвалил. Но он всегда мало завтракает. Это вы любите навернуть с утречка.

– Ладно, зайди за мной через десять минут. Я только что встал, еще не готов явиться перед ясные очи красивой женщины.

В буфете было уютно. В небольшой витринке на тарелочках красовались салатики, мясная нарезка, заливное.

– А голубцы у вас есть? – спросил Турецкий, разглядывая мизерные порции, выглядевшие, впрочем, весьма аппетитно.

– Мужчина, да вы что? Голубцы – с утра? – возмутилась непомерным запросам постояльца немолодая буфетчица с красным лицом и синим носом.

Ее вид совсем не понравился Турецкому. Не любил он красномордых буфетчиц. Да еще таких грубых.

– А в обед будут?

– А у нас их отродясь не бывало. Обедать идите в ресторан. Там вам и голубцы, может, дадут. Надо же, голубцов с утра требуют! Ну народ пошел! – ворчала тетка, копошась за своей стойкой.

Турецкий с мрачным видом взял четыре тарелочки с салатиками и хваленые булочки.

– Вот жулье! Ты посмотри, Галь, одну порцию салата на четыре тарелочки разложила. А плати за четыре! Нет на них прокурора! – Он ковырялся вилкой в салатиках и жевал с таким несчастным видом, что Галя спросила:

– Вы чего? Не с той ноги встали?

– Сон плохой приснился, – хмуро признался Турецкий.

Галя прыснула.

– Чтобы вам плохой сон с утра настроение испортил? Никогда не поверю. Ну говорите, что стряслось.

– Да ничего. – Турецкий не стал рассказывать о своих домашних неурядицах. Еще чего не хватало, мужик он, в конце концов, или не мужик? Сам справится.

В буфете людей совсем не было, они дозавтракали и на выходе столкнулись со Светланой.

– За булочками пришла? – спросил у нее Турецкий.

– Я уже завтракала. Ухожу на свидание, – бодро отчиталась Светлана, подмигнула им и помахала на прощание рукой.

Турецкому с Галей не надо было объяснять, на какое свидание она торопится. Ей предстояло встретиться с судмедэкспертом Верой Лапшиной. Галя тоже побежала в свой номер одеваться, Яковлев уже ждал ее в холле на первом этаже. Небось давешняя дежурная, если она еще не сдала смену, уже все глаза проглядела, пытаясь догадаться, кого дожидается московский гость.

Турецкий пошел в свой номер. Его тоже ждали дела. Не будет он сейчас Ирке звонить. Сама виновата, пусть первая звонит.

Маршрутный автобус остановился возле высокого каменного забора грязно-желтого цвета. «Место какое неприглядное», – подумала Светлана Перова, спускаясь по скользким ступенькам автобуса. Где-то за этим забором, на задворках городской больницы, находится бюро судебной медэкспертизы. А как раз в двадцати шагах от автобусной остановки нашли сбитого машиной доктора Славского. Перова шла к воротам больницы по узенькой тропинке, протоптанной немногочисленными пешеходами. Снег здесь не убирают, наверное, вообще. Ночью его опять навалило, и идти было неудобно. Хорошо, что сапоги не на каблуках. Светлана профессиональным взглядом отмечала все детали – и отдаленность остановки от ворот больницы, и запущенность территории, и то, что на проходной вахтера не было. Иди кто хочешь. Хотя в окошке маленькой комнаты вахтера на электрической плитке она углядела чайник, а на столике большую открытую амбарную книгу. Значит, вахтер здесь предусмотрен, и даже как будто посетителей отмечает. Прошагав по пустынному двору уже метров двадцать, она наконец увидела живого человека. Пожилой дядечка в толстом морском бушлате, подбитом ватой, был занят очень ответственным делом – кормил стаю кошек. Он даже не поднял головы, хотя она прошла совсем рядом. Светлана остановилась.

– Простите, пожалуйста, а бюро медэкспертизы справа или слева от главного входа?

Человек повернулся и без всякого любопытства окинул ее беглым взглядом. Видимо, на этом его служебное рвение истощилось. Драные разномастные кошки ему были интереснее.

– А вот идите по этой тропиночке, не ошибетесь. – Отставной моряк показал заскорузлым пальцем на совсем уже узенькую тропинку. Наверное, сегодня по ней прошло человека три, не больше. Снег ослепительно блестел под солнечными лучами, чистое небо радовало голубизной. Может, до вечера снега больше не выпадет. Светлана подумала, что, когда доктор Славский возвращался после работы на автобусную остановку, вполне вероятно, что свидетелей его гибели могло и не быть.