Полигон - Николай Гуданец

— Привет, Зига, что новенького? — окликнул его Ронч.

— Корявые дела, — промямлил тот. — Ноль хорошего.

— Командир сильно мрачный сегодня, с чего бы это?

— Неужто ты еще не знаешь?..

— Понятия не имею.

Скривившийся Зига бесцельно крутил кончиком пальца полуутопленный в краю панели курсорный шарик.

— Да Гронски застрелился, — наконец выдавил он.

— Чего-о-о? — изумился Ронч.

— Да того, что слышал.

— Обалдеть можно… Как же так?..

Унтер вяло пожал костлявыми плечами.

— Обыкновенно. Взял икстер да снес себе башку. Этой ночью.

Потрясенный до глубины души, Ронч медленно опустился на стул, поднял руку к застежке на вороте бронекостюма да так и замер.

— Что же это получается… Да мы с ним тут вчера болтали… — сбивчиво проговорил он, осекся и после паузы добавил: — Нет, обалдеть можно.

Молчаливо наблюдавший эту сцену Кин вполне разделил недоумение своего телохранителя. Вчера вечером Гронски отнюдь не походил на кандидата в самоубийцы, и обстоятельства его смерти стоит изучить повнимательнее. За неполные сутки пребывания на Тангре вокруг Кина произошло слишком много из ряда вон выходящего, и не лишено вероятности, что эти случаи лишь на первый взгляд кажутся никак не связанными между собой.

— Так что командир плотно засел у себя с Нариманом, — сообщил Зига и наконец соизволил повернуться к Кину. — Вы инспектор Кин, я правильно понимаю?

— Правильно, — сухо подтвердил Кин, присаживаясь сбоку мультифункционального пульта.

Сомнамбулические манеры унтера оставляли желать лучшего даже с точки зрения элементарной воспитанности, не говоря уж об уставе прохождения службы.

— Командир просил его извинить, он очень занят и примет вас чуть позже, — кисло глядя куда-то вбок, бормотал тот. — Понимаете, такое не каждый день случается…

— Да, я понимаю, — стараясь не раздражаться попусту, кивнул Кин. Все-таки он решил не заниматься индивидуальной муштровкой здешних оболтусов, каковому занятию не виделось конца и края. А вот с Абурхадом ему не миновать серьезнейшего разговора о почти поголовной расхлябанности личного состава. Когда до такой степени игнорируется устав и хромает дисциплина, это безусловно лежит на совести командира части.

— Мне приказано оформить вам доступы. — Унтер протянул руку. — Разрешите вашу личную карточку. И какую-нибудь кристалетку тоже.

Кин достал из планшета требуемое и вручил унтеру.

Тот скопировал в память компьютера электронное удостоверение, снабдил его кодами доступа, занес необходимые пароли на кристалетку и в довершение всех формальностей попросил Кина расписаться в прошнурованной тетради.

— Давайте я вам покажу, где, что и как, — предложил он. — А то в нашем хозяйстве сложновато разобраться с первого раза.

Пересев на стул рядом с унтером, Кин отправился в своего рода экскурсию по базам данных гарнизона. Тут нескладный Зига его удивил. Он сновал по компьютерным дебрям с виртуозной быстротой, изъясняясь в основном междометиями, время от времени увлеченно тыча пальцем в монитор:

— Это здесь, тут вот так… отсюда сюда… а теперь выйти и чикнуть по этой…

В основном компьютерная сеть гарнизона соответствовала общеармейскому стандарту, и наметанным взглядом Кин сразу схватывал необходимые тонкости, хотя с трудом поспевал за манипуляциями унтера. Различия в основном касались многочисленных отслеживающих устройств, для которых выделялась отдельная высокоприоритетная зона машинных ресурсов. И еще одно необычное обстоятельство бросилось Кину в глаза.

— Погодите-ка, вот это у нас что, сервер лаборатории? — спросил он Зигу.

Кликовую плашку с надписью «Биотех» украшала эмблема концерна — двойная спираль в звездном кольце. А снизу шла волнистая полоска — сразу насторожившая Кина традиционная метка анизотропного информобмена.

— Он самый. Только с ним обмен опосредован.

— Метку я вижу, но что она означает конкретно?

Смущенный его жестким тоном, Зига чуть замялся, его длинные узловатые пальцы беспокойно комкали воздух над клавиатурой.

— Ну, есть режим запроса. Пароль у вас на кристалетке есть, в каталоге «спец».

— Только и всего? А с их стороны? — допытывался Кин.

— Оттуда разрешены все режимы, — виновато промямлил унтер, как будто инспектор вскрыл его собственную оплошность.

Еще один обескураживающий сюрприз, который следовало взять на особую заметку. Ну кто бы мог предположить, что гарнизонная система обороны в здешней сетевой иерархии занимает подчиненное положение. Разумеется, об этой забавной мелочи даже не потрудились известить штаб-квартиру армейской контрразведки.

— Ладно, давайте дальше, — процедил Кин.

— Там вот сеть рудника со всеми прибамбасами, а это бухгалтерия, это склад, — бубнил себе под нос Зига, быстро вводя пароли, которые знал наизусть. — Шмотки отдельно, оружие и боеприпасы отдельно…

Дверь командирского кабинета открылась, в адъютантскую вошел Нариман. Судя по размытому влажному взгляду, шеф отдела контрразведки уже успел опрокинуть рюмашку в честь утренней прохлады.

— Инспектор Кин, вас приглашает командир Абурхад, — чопорным тоном сообщил он и скрылся во входном тамбуре.

— Спасибо, Зига, более-менее все понятно, — сказал Кин тоном помягче: та лихость, с которой этот несуразный унтер работал на компьютере, произвела на него благоприятное впечатление.

Забрав удостоверение и кристалетку с паролями, он. легонько кивнул сидевшему на стуле в глубокой задумчивости Рончу и вошел в кабинет.

Стоявший перед электронной картой поселка Абурхад при его появлении обернулся, скупым жестом пригласил расположиться на креслах в углу.

— Прошу прощения за то, что заставил вас ждать, инспектор, — развел руками он. — Чрезвычайное происшествие…

— Не стоит извинений, я с пользой провел время, — ответил Кин, усаживаясь и закидывая ногу на ногу. — Ваш дежурный дал мне пароли и прогулялся со мной по сети.

Донельзя хмурый командир гарнизона не стал садиться в кресло, давая понять, что рассчитывает на короткую беседу.

— Какие у вас еще вопросы или пожелания? — осведомился он.

— Чрезвычайное происшествие, насколько я понимаю, это самоубийство унтера Гронски?

— Совершенно верно.

— Я хотел бы узнать подробности, с вашего позволения.

Чуть поколебавшись, Абурхад с плохо скрытым выражением досады на лице все-таки опустился в кресло напротив Кина. Заявленные цели служебной командировки впрямую обязывали инспектора Генштаба проявить особый интерес к расследованию трагического инцидента, и оба собеседника хорошо понимали это без комментариев.