Сиротки - Мария Вой

– Спасибо, – сказала Шарка, – что не оставила меня в беде. Я бы не справилась сама.

– А я бы не смогла просто пройти мимо, даже если бы мне не нужен был приют. – Тлапка уже не улыбалась и говорила тихо и серьезно; ее голос почти сливался с шумом речки. Во всяком случае, Дэйн ее точно не слышал. – Мы, женщины, должны стоять друг за друга, потому что больше этого не сделает никто. Ну, может быть, брат, если он есть. У меня вот нет. У меня больше никого нет.

Шарка кивнула. Слова Тлапки подняли в ней что-то, что ей самой трудно было облечь в слова.

– Но даже когда они обещают, что будут о нас заботиться и защищать, все это лишь до тех пор, пока им самим в этом есть какая-то выгода, – продолжала Тлапка. – Если твой папаша большой человек и дает за тебя хорошее приданое, или если ты можешь принести кучу детей, или если рядом с тобой он лучше выглядит в обществе, или если ты хорошо сосешь. Но ради тебя, именно ради тебя он и пальцем не шевельнет… У тебя есть мужчина? Или был?

Шарка покачала головой, немного поразмыслив и решив, что вряд ли Тлапка имела в виду ее клиентов.

– Значит, ты еще не знакома с этим разочарованием. Счастливая… – Тлапка подняла руку, будто хотела дотронуться до руки Шарки, но передумала. – Главный миг в жизни любой женщины – это когда ты понимаешь, что сказки про принцесс, которые рассказывала на ночь мама, все до одной вранье. Но мама никогда не расскажет тебе правду, потому что уже давно приучила себя верить в эту ложь…

– А у тебя кто-то есть? – затаив дыхание, спросила Шарка.

Тлапка замерла, пристально уставившись ей в глаза. «Никогда не смотри людям долго в глаза, – говорил ей когда-то давно Дивочак, – люди этого не любят, ой не любят! Могут подумать, будто ты пытаешься залезть куда-то, куда тебя не приглашали. Не в нашем положении, девочка…»

– Муж, – ответила наконец Тлапка, отвернувшись к реке. – Папа нашел мне хорошего человека, как он думал. В нашем городе, Марнице, папа знал всех и выбирал, как ему казалось, по размеру сердца, а не кошелька. И муж действительно обращался со мной пристойно – первые четыре года. Вот только дети у нас отчего-то не получались. У меня было два выкидыша, а еще мертворожденный сын и девочка, умершая на пятый день…

Она говорила в сторону, словно обращаясь к самой себе. Дэйн, время от времени поглядывавший в их сторону, не смог бы ничего расслышать: шум воды и не к месту радостное пение птиц заглушали историю. Шарка же хватала каждое слово жадно, чтобы ничего не потерять и не переспрашивать.

– А затем папа умер, и я поняла, что только он не позволял моему мужу показать, каков тот на самом деле. – Тлапка мрачно усмехнулась, словно пытаясь спрятать боль в гримасе. – Все началось с обвинений, что я порченая, раз не могу принести ему дитя. Затем пошли оскорбления, приступы ревности… Однажды он схватил меня за волосы – длинные, до колена – и отрезал их под самый корень. Сжег в печи для мусора, чтобы никто и никогда даже не вздумал со мной лечь! Но и этого ему было мало. Оскорбления перешли в побои, а затем он убил мою фретку.

Руки Тлапки сжались в кулаки. В ее небесно-голубых глазах уже стояли слезы – пелена ядовитого воспоминания, словно она заново проживала свою историю. Шарке было хорошо знакомо это чувство.

– Старенькую, слепую фретку, которую мне подарил папа. Схватил ее и сломал шею, потому что я, видите ли, встретила его дома «без блеска в глазах» – так он сказал. И тогда я… – Тихо зазвенел клинок, вынимаемый из ножен. – Сорвала с его пояса этого малыша… – Клинок ярко блеснул на солнце, пока Тлапка рассматривала нож с любовью, как лицо старого друга. – И воткнула в его поганую глотку!

Тлапка сделала выпад в воздух, скалясь на воображаемого врага. Лицо ее посветлело, гримаса ненависти снова превратилась в широкую улыбку, словно солнце вышло из-за плотного облака и осветило все вокруг. Шарка вдруг осознала, что сидит с полуоткрытым ртом, близко склонившись к Тлапке.

– И вот я здесь, – невесело рассмеялась Тлапка, убирая клинок в ножны. – Меня разыскивают во всей Восточной Бракадии от Марницы до Этиржена. За мою голову назначена награда в тысячу золотых грифонов. А я, прихватив лошадь, оружие и целую кучу денег этого ублюдка, еду куда глаза глядят, и чувствую себя счастливее, чем когда-либо в жизни.

– Я знаю, каково это! – выпалила Шарка. Последние крупицы опасения и недоверия смыло в речной водоворот. Впервые в жизни ей открылся человек, который прошел через ад, почти такой же, как ее собственный. – Я тоже убежала от злых людей.

Тлапка положила руку на ее плечо и крепко сжала его.

– Расскажи мне.

И Шарка начала рассказывать историю, которую они с Дэйном придумали после побега из Тхоршицы, но все же не совсем ту самую. Огромных усилий стоило не вывалить своей новой подруге, как все происходило на самом деле.

История Лишки и Томи была такова: она работала в трактире подавальщицей, а когда случилось что-то очень плохое (что именно, они не поняли – какая-то битва в городе), оба воспользовались случаем и убежали. Но сейчас в истории появились подробности, о которых они с братом не договаривались. Например, о том, кем именно работала Шарка, или как Дивочак, тысячу раз клявшийся, что не будет продавать ее тело, нарушал раз за разом свое обещание. И что у Шарки был возлюбленный, который хотел забрать ее из города, но его убила местная банда под предводительством сына богатого купца. И как этот самый сын изнасиловал ее, пока его дружки держали в заложниках Дэйна…

Она не заметила, что уже рыдает, а Тлапка прижимает ее к груди и шепчет на ухо какие-то простые, добрые слова, пока рядом вертится перепуганный Дэйн и требует, чтобы она заткнулась. Лишь о кольце, которое кололо грудь, зажатое в кармане между ней и Тлапкой, Шарка не рассказала, хотя соблазн был. Уж очень хотелось избавиться от этой истории, выбросить ее в реку… Наверное, не утони ее рассказ в рыданиях, Шарка вывернула бы душу наизнанку.

Но даже эта толика правды столкнула с сердца камень. Нарыдавшись вдоволь, она отстранилась, утирая слезы с лица рукавом, и увидела, что Тлапка тоже плачет.

– Бедные, бедные вы, – прошептала Тлапка. – Теперь понимаю, почему твой брат так яростно тебя оберегал. Вы ведь не знали, что я такой же изгой… Эй! – Она подпрыгнула на месте, и улыбка снова расцвела сквозь слезы. – Куда вы идете? Пойдемте вместе! Начнем новую жизнь, жизнь отвергнутых, но не сломленных!

Шарка и Дэйн переглянулись.

– У меня есть лошадь, деньги, а еще я очень неплохо дерусь и уберегу вас от чего угодно, – жарко продолжала Тлапка. Руки Шарки вдруг снова оказались в ее руках: – У меня больше никого нет, и жить мне незачем. А так будет и компания… И смысл.

За спиной Тлапки Дэйн бешено мотал головой. Но Шарка задумалась. Зачем им защитник, когда есть их страшный секрет? Зато проводник не помешал бы… И как отказать той, которая уже один раз бесстрашно заступилась за нее, зная, что такое быть одной против целого мира? Кто еще их поймет, как не такой же преступник?