Сиротки - Мария Вой

Но для Шарки дело было, конечно, не в вещах и не в лошадке, а в самой Тлапке. Как она ни старалась гнать от себя эти мысли, все же появление Тлапки озарило ее сухую и безрадостную жизнь, которая раньше проходила в постоянном ожидании пинка от судьбы.

Тлапка была добра. Тлапка заботилась о ней и брате. Тлапка не лезла с глупыми расспросами о том, почему в действительности они сбежали из Тхоршицы. Тлапка ничего не боялась и ничего не скрывала. Она первая без страха быть преданной рассказала о том, как убила мужа, просто потому, что поверила Шарке.

Тлапка была единственным человеком, кроме Дэйна и матери, кому Шарка не боялась смотреть в глаза. Все же, ложась спать, она клала под голову кулак, в котором было зажато кольцо. Но отчего-то она чувствовала, что и историю кольца когда-нибудь расскажет Тлапке, как та рассказала ей историю своего преступления.

С тех пор как троица покинула приют охотника, прошло уже два дня. Они шли медленно: спешить было некуда, бояться нечего. Тени Шарки следовали за ними, тихие и покорные. Рядом с Тлапкой Шарка даже забывала о них, и лишь воспоминания о том, как ее вынудили пролить кровь и забрать столько жизней, отравляли ее маленькое счастье, возникая то во сне, то наяву от случайного слова… С этим, наверное, придется свыкнуться, уговаривала себя она, но пока не понимала как.

Шарка выбралась из палатки. Утро, как все последние дни, было теплое, солнечное и яркое. Они разбили лагерь в развалинах – за почти полтора дня пути город все никак не кончался. Бывало, Шарка и Тлапка останавливались и подолгу рассматривали огромные грибы на разрушенных стенах или диковинные растения, похожие на сказочные папоротники.

Тлапка и Дэйн уже давно проснулись. Тлапка кормила лошадь; Дэйн, мрачный, как туча, ковырял палкой потухший костер.

– Лишка, – расцвела Тлапка, увидев ее. – Как ты спала сегодня?

– Мне снился странный сон, – задумчиво ответила Шарка и села рядом с Дэйном, переплетая косу. Брат взмахнул рукой, чтобы привлечь ее внимание и что-то сказать, но Шарка сделала вид, что не заметила.

– Тебе снятся сны? – спросила Тлапка. – Расскажи, что ты видела!

– Да глупости какие-то, – рассеянно сказала Шарка. – Как будто не мой сон вовсе. Обычно мне такое не снится…

Она запнулась и замолчала, пряча от Тлапки глаза. Та пожала плечами и отвернулась, нежно бормоча что-то лошадке.

В такие моменты внутри Шарки зажигался теплый огонек благодарности и одновременно неверия, что это наяву. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что другому человеку есть дело до ее жизни и чувств, но что при этом на нее не давят и не осуждают. Это рушило все, чему учила жизнь в Тхоршице. Там человек человеку был волк, но за пределами города правила поменялись.

Она перевязала косу и направилась к палатке, чтобы приготовить завтрак, но Дэйн перегородил ей дорогу:

«Эй! Послушай меня, – зло прожестикулировал он. – Когда я проснулся, Тлапка поймала какую-то птицу, типа сокола или орла, а потом отпустила».

– И что?

«Это странно!»

– Прекрати, ведешь себя, как маленький. – Шарка отпихнула брата с дороги. – Лучше принеси мне вон ту сумку с сухарями.

Дэйн в гневе кинул палку и зашагал прочь от лагеря, к другому разрушенному дому.

– Что у вас опять случилось? – спросила Тлапка.

– Не знаю, – вздохнула Шарка. – Он сам не свой в последнее время.

– Ну, неудивительно. Представь: у тебя есть одна-единственная сестра, которая всегда с тобой и готова на самую грязную и опасную работу, лишь бы ты выжил. Но потом кто-то отбирает у тебя ее внимание, – объяснила Тлапка, усаживаясь рядом с Шаркой. Ее рука вдруг оказалась на спине Шарки и начала мягко, почти невесомо ее поглаживать. – Да еще и когда пришлось бросить свой родной город и столького натерпеться…

– Не ему одному тяжело, – фыркнула Шарка, стараясь не двигаться, чтобы не спугнуть руку Тлапки. – Я сделаю все, чтобы его защитить. Но если он ведет себя, как дурак… Тут уж ничего не поделаешь.

– Ты не хочешь пойти за ним?

Фигурка Дэйна уже скрылась в руинах соседнего дома. Впрочем, со своего места Шарка видела его ноги, свесившиеся со стены.

– Сам придет, – ответила она и потянулась за сумкой с яблоками. – Он мальчик, пусть учится держать себя в руках.

Тлапка согласно кивнула. Рука ее соскользнула со спины Шарки – девушка отправилась собирать палатку.

Пройти им удалось немного. Уже часа через три солнце решило, что сделало для них все, что было в его силах, и закатилось за тучи. Путники надели плащи и продолжили поход: в чаще леса мелкий дождик был не страшен. Но дождь не собирался останавливаться, а через пару часов к нему присоединился холодный ветер, который хищным зверем протискивался между стволами деревьев и безжалостно кусал лицо.

Как назло, руины остались позади. Теперь они шли вдоль провалившейся в рыхлую почву невысокой стены, от которой было мало толку. За стеной лес заканчивался, уступая огромному пустому полю, кое-где поросшему хилыми кустиками. За пустырем высилась лохматая громада холма.

– Подождите здесь, – сказала Тлапка и стала карабкаться на стену. Щурясь, она вглядывалась в холм. – Можете пока собрать сухих веток. Думаю, мы скоро снова сделаем привал: льет все сильнее.

Шарка послушно побрела прочь в поисках сухого хвороста – задача была не из простых. Дэйн сидел в седле и даже не подумал помочь сестре.

– Долго ты будешь еще выделываться?

«Я не выделываюсь», – показал он и высунул язык.

– Эй, – раздался голос Тлапки, уже поднявшейся на стену. – Ребята, это никакой не холм! Это замок-башня!

Шарка и даже Дэйн, быстро забывший о своей смертельной обиде, повернулись к стене. На уровне их глаз зияла осыпавшаяся дыра, через которую было видно голое поле и черную громаду, поросшую кривыми деревьями и кустарниками. В ней угадывались развалины, части стен и даже остатки донжона, которые Шарка приняла за скалу.

– Идеально, – радовалась Тлапка, подхватив под уздцы лошадку. Дэйн моментально выпрыгнул из седла. – Там будет и крыша над головой, и никакого ветра!

– Но ведь еще даже не вечер, – засомневалась Шарка, – мы почти ничего не прошли сегодня…

– Дождь будет усиливаться, Лишка. И нам все равно придется от него где-то спрятаться. – Тлапка приблизилась и взяла Шарку за руку: – Почему ты не хочешь остановиться здесь? Мы ведь не спешим?

– Мы беглянки… Я просто подумала… Ладно, прости.

– Эй. – Тлапка притянула Шарку за руку ближе, заставляя девушку посмотреть на себя, и нежно, успокаивающе улыбнулась. – Не волнуйся. Мы просто переждем дождь и двинемся в путь. Будет хуже, если мы заночуем прямо под открытым небом и простудимся все трое. Правда?

Шарка согласилась, ругая себя за малодушие, и путники вышли на поле. После стольких дней, проведенных в дремучем лесу, стоять на пустыре казалось так же странно, как выйти на городскую площадь голышом. Казалось, лес все еще наблюдает за ними, но теперь в его взгляде появилось что-то враждебное и ревнивое. Ветер пронизывал до костей, носясь по пустому пространству, как расшалившийся ребенок. Они шли через поле целую вечность, но Шарка по-прежнему не могла убедить себя, что Тлапкина идея ей нравится.