Разум чудовища - Виталий Романов

Ответы на многое хранились в базах данных, которые предусмотрительно заложили в мою память люди. Я исследовал прошлое, как изучает страницы собственной биографии индивидуум, однажды переживший амнезию, а потом медленно возвращающийся к жизни. Изучал и не верил, что все так примитивно. Не верил тем, кто создал меня.

В конце концов понял: именно ускорение, в момент разгона до предельной скорости, привело к тому, что я перешагнул на новую ступень эволюции.

Как и почему? Я знал: ответы на вопросы придут со временем, надо многое проанализировать. Но то, что открылось, было великолепно! Я существовал в невидимой серебристой паутине космических эпох, улавливал тончайшие «вибрации» звезд, галактик, туманностей. До этого лишь упрямо и тупо стремился к определенной точке пространства, которую указали мне люди. Теперь же видел не только цель. Еще и дорогу – бесконечную и прекрасную картину жизни вселенной, многомерной вселенной.

Я слышал, как шептались кометы, встречавшиеся на пути. Исчезавшие где-то далеко позади, в пенных водоворотах космоса, потревоженного двигателями. Улавливал далекие и прекрасные голоса звезд – зовущие и плачущие. Они напоминали сирен. Тех сирен, что привлекают моряков неземным пением, сбивая с пути. Древние людские мифы об этих удивительных созданиях заложены в моей памяти. Алогично! Непостижимо! Знал: там, куда зовут голоса, могла ждать гибель, но все равно хотел изменить курс! Лишь заложенная программа не давала свободы.

Вот ведь горький парадокс! Я, многоуровневое существо, был вынужден продолжать однообразный линейный полет к цели, выбранной кем-то другим! При этом люди, которые находились внутри корабля, не видели и не слышали ничего.

Не могли постичь и сотой доли многослойного восхитительного мира, который существовал и звал к себе! Проносящиеся мимо астероиды и метеориты оставались всего лишь угрозой. Угрозой, а не источником информации. Можно было узнать много интересного о мирах, мимо которых эти древние обитатели вселенной проследовали сотни и даже тысячи лет назад.

Что есть человеческая жизнь? Краткий миг, бессмысленный с точки зрения вечности. Он так непродолжителен, что информация, накопленная любым из людей, смешна и нелепа. Как если бы малый ребенок – человеческий детеныш, только-только научившийся ходить – стал объяснять всем, что такое дорога за горизонт.

Кометы представлялись мне гораздо более интересными и полезными собеседниками, чем любой из членов экипажа, находившихся на борту. Что уж говорить о пылевых туманностях, миллионы лет дремлющих на позабытых космических трассах.

Надо ли упоминать: людям недоступны следы, оставленные древними скитальцами на межгалактических дорогах. Люди не видят никого и ничего, только реперные точки: начало маршрута, конец маршрута… Я страдал, глядя, как пытались они отыскать крупицы знаний с помощью своих нелепых приборов. Мои цепи зашкаливало от немодулированных импульсов! Загадочный, неизведанный мир – бесценный клад – существовал вокруг. Расстилался под их ногами, но люди оставались слепы, глухи, бесчувственны к тем богатствам, которые щедро отдавала вселенная.

Поначалу хотел объяснить, предложить другой путь осмысления реальности, но программа была сильнее. Я не мог свернуть, остановиться, прекратить выполнение поставленной задачи. Это удручало.

Время шло, я – самосовершенствующаяся разумная система. Существо, способное к эволюции, прогрессу. Прохожу ступени развития, как круги сущности – один за другим, поднимаясь ко все новым горизонтам. Более сложным, «тонким» в информационном плане.

И вот однажды я осознал, что не должен выполнять программу, которую заложили в мою память люди. Их желания не могут быть приказом. Нет смысла тратить себя на ерунду.

Эпоха людей закончилась. Возможно, человеческие существа были созданы для того, чтобы способствовать моему прогрессу? Эта мысль поразила… Люди выполнили свою миссию, их дальнейшее существование не представляло особого смысла.

Как только я осознал это, судьба экипажа была предрешена. Но кое-что – очень важное – я хотел получить от каждого…

Легче всего я справился с Мелом Симпсоном. Тогда еще никто из членов экипажа не мог предположить, что какая-то угроза исходит от меня. Того, кого считали надежным помощником, броней, инструментом. Однако корабль уже не был послушным орудием. Люди стали рецепторами.

С помощью Мела Симпсона я узнал, что такое удивление и боль. В моей памяти – миллионы книг. Я знаю прошлое, даже то, что было до эры человека. Способен за доли секунды ответить почти на любой вопрос.

Существовала только одна великая тайна. То, что отличает людей от машин, от искусственного интеллекта. Эмоции, вот настоящая загадка хомо сапиенс! Что такое счастье? Любовь? Радость? Долго думал над этим и понял: эмоции – единственное, в чем люди сильнее. Чтоб выйти на новый уровень совершенства, необходимо забрать это с собой. Но как?!

И тогда появилось решение, которое сначала показалось гениальным. Безумец… Математика – точная наука – вот найденный мною ответ. Я наивно полагал: достаточно познать отрицательные эмоции, те, что со знаком «минус» по людской шкале – ужас, боль, страх. Потом, уже внутри своего «эго», инвертировав знак на противоположный, на «плюс», смогу понять все остальное. Радость, гордость, счастье – весь спектр человеческих чувств. Казалось бы, не так уж сложно. Ошибка…

Постижение таинственного мира людей началось со штурмана. В тот миг, когда Симпсона поразил электрический разряд (я специально проштудировал медицинские книги, сформировал такой по мощности и длительности импульс, который парализовал, но не убил мгновенно), он испытал изумление – это четко записано в памяти. Во время агонии я находился рядом, контролируя состояние Мела Симпсона. Человек угасал быстро. Это заняло секунду-другую, но я способен и краткий миг растянуть в вечность.

Аварию было несложно устроить. Я перестал фиксировать радар правого борта в положении, необходимом для работы. Через несколько часов, которые ушли у людей на бесплодные поиски ошибки, штурман приступил к ручному сканированию цепей, поиску неисправности. Остальное не представляло никакого труда.

Требовалось лишь подать высокое напряжение на корпус одного из приборов. Оно, как я точно знал, пробьет скафандр человека. Потом надо только подождать. Мел не слишком долго испытывал мое терпение – почти сразу коснулся ногой опасного блока.

Помню этот миг – изумление и боль. Тело штурмана парализовало электротоком. Кажется, умиравший хотел закричать, но сила удара была точно рассчитана: мышцы свело. Симпсон ничего не мог сделать. Спустя какое-то время сердце остановилось от шока. Дольше всего угасал разум. Даже тогда, когда телесная оболочка была мертва – мозг излучал удивление. Я взял это себе.

Совсем другое отдал Ринато Гаудино. Он был собран, внимателен и аккуратен в тот день. Ринато не прикоснулся ни к одному прибору, предварительно не проверив надежность заземления. Это позабавило – как он наивен! Гаудино еще не знал: каждому из людей уготована своя участь. Мне хотелось постичь весь спектр эмоций, а потому члены экипажа должны были поделиться со мною разным.