За полчаса до любви - Валерий Столыпин

больше. Наверно жена права – так жить нельзя. Теперь я свободен, от командировок тоже.

Время летело, отношения набирали обороты: интересные беседы без конца и края, бешеный, гипнотизирующий фантазиями и экстремальностью секс, поездки в немыслимых направлениях без цели и плана, ночёвки у костра, прогулки при Луне, весёлые вечеринки с друзьями, опять секс.

С Леонидом было бесконечно интересно, рядом с ним не существовало запретов и угроз. Он был в доску свой: родной и близкий. Однако с самого начала они решили предохраняться. Почему – не имело значения. Так, значит так.

Несмотря на современную контрацепцию в системе сдержек произошёл технический сбой: средства защиты подвели.

Сильвию это нисколько не смутило. Дитя любви – важная составляющая всеобъемлющего счастья, о чём она с радостью сообщила любимому. Он сильный, уверенный, мудрый. Он знает, как поступить.

Удивительно, но Леонид нахмурился, изменился в лице.

– Это ошибка. Ребёнок не от меня.

– Что ты такое говоришь! Ты единственный, кому я доверилась. Почему же не веришь мне!

– Верю… верю… но это не важно. Мне предложили вернуться на флот. Зачем мне ребёнок!

Леонид раскрыл бумажник, достал несколько крупных купюр, – этого должно хватить.

Избавься как можно скорее. И да… думаю нам нужно расстаться… хотя бы на время. Я должен обдумать, как жить дальше.

Операция была болезненной. Случился сепсис, потребовалась повторная чистка, лечение антибиотиками.

Леонид позвонил спустя месяц, когда Сильвия почти восстановилась.

– Как ты, – жизнерадостно спросил он, – всё в порядке? Вечером зайду?

Сильвия думала, что никогда больше не захочет его видеть, но услышала голос и поплыла.

– Всё в порядке… любимый. Приходи, буду ждать.

Она любила Леонида и ненавидела, изгоняла из сердца и снова ждала, ругалась и мирилась бесконечно долго – два долгих года с перерывами, когда он уходил в плаванье.

Однажды любимый пришёл и обыденным голосом сказал, – прикидываешь, Си, я влюбился, я так счастлив!

Влюбился. Любимый. Не в неё, в другую женщину…

Самое ужасное, что он приходил в гости два-три раза в неделю, без смущения смотрел ей в глаза и с придыханием рассказывал о новой пассии, откровенно смакуя интимные моменты встреч, потом брал на руки, нёс в постель и шептал на ушко слова любви.

Сильвия по-прежнему не могла ответить Леониду отказом.

Иногда ей было приятно, но никогда больше не наступала кульминация, когда душа и тело сливались в сладком экстазе, потому, что в самый неподходящий момент Сильвия представляла его и её сумасшедший секс.

Он всё ещё был самоуверенным и сильным, словоохотливым, доброжелательным, в меру щедрым, но совсем чужим.

Сильвия стала для Леонида прошлым.

Впрочем, он для неё тоже, хотя надежда на счастливое будущее ещё теплилась. Иногда.

Сегодня у неё опять были именины. Должны прийти подруги, возможно и Леонид заскочит поздно ночью, когда разойдутся гости. Так уже случалось.

Радости от его визита немного, но жизнь продолжается. Лучше позволить случаться сексу с мужчиной, который безразличен, чем сходить с ума от неудовлетворённости.

С этими мыслями и с сумками, полными праздничной снеди, Сильвия спешила домой: нужно было успеть приготовить ужин, встретить из школы Асю, привести квартиру и себя в порядок.

Эмоциональное состояние и мелькнувшие воспоминания выкатили слезу.

Женщина поставила пакеты с продуктами на скамейку, открыла сумочку, достала платок.

– Вы уронили вот это, – произнёс улыбчивый галантный мужчина в новом с иголочки костюме и фетровой шляпе, протягивая ключи от квартиры, – что с вами, милая леди, могу ли вам чем-то помочь? Позвольте, я донесу ваши сумки. Куда прикажете, хоть на край света.

Его речь, этот завораживающий взгляд, манеры и жесты имели странный гипнотический эффект: Сильвию буквально парализовало. Магия его поведения: доброжелательность, дружелюбие, готовность услужить, удивительное обаяние и оптимизм вызывали безотчётную симпатию, а вместе с ней страх.

Женщина внимательно всмотрелась в его лицо, нашла знакомые чёрточки.

– Сейчас упаду в обморок, если скажете, что вас зовут Леонид, что вы путешественник или капитан дальнего плавания, что исколесили вдоль и поперёк Планету Земля, что недавно развелись по инициативе жены, что у вас есть дочь.

– Вы ясновидящая, леди? Я действительно Леонид, реально облетел вокруг Земного шара и не однажды. Про жену, развод и дочь тоже угадали. В чём дело, у меня на лбу всё это написано?

– У вас нет, скорее у меня. Не хотелось бы вас огорчать, но я знаю, что будет дальше, точнее, что могло быть, если бы я ничего о вас не знала. Извините, мне не нужна помощь.

– Чем я вас напугал? А давайте сходим на спектакль в Дом офицеров. У меня сегодня День рождения и приглашение на две персоны. Соглашайтесь.

Разводимся, достало!

В ритме дождя в голове отвратительно – пусто.

Пальцы немеют, когда ты находишься рядом.

Как я смогу описать это сильное чувство?

Это… как жгучая ненависть с первого взгляда.

Будто, мы оба друг другу сдаемся без боя.

Я бы назвал это чувство душевною травмой.

Ты бы назвал это чувство безумной любовью.

Знаешь, возможно, мы оба по-своему правы.

Саша Бест

Что вы вообще знаете про любовь, что?!

Я не спрашиваю, я кричу в отчаянии, поскольку сам в этом вечном вопросе ничего ровным счётом не понимаю.

Оглядываюсь назад в недалёкое прошлое и не могу понять, куда исчезло великолепие взаимности, где оно?

Ведь помню как цвели бескрайние сады любви, как над ромашками, гвоздиками, горечавками и васильками наших нежных чувств порхали тонкокрылые бабочки восторженного обожания, гудели шмели восхищения, роем вились пчёлы эйфории, мушки блаженства и прочая разноцветная мелочь бурного воодушевления, окрашивающая жизнь в яркие тона.

Ведь было когда-то фундаментальное ощущение нескончаемого праздника, чувство звенящего ликования, основательность и постоянство, сравнимые с вечностью, какими были переполнены сверх меры душа и тело, погружённые нашим сближением на самое дно блаженства.

Пять лет трепетного обожания, волнительной эйфории, взаимопонимания и доверия, где они?

Какая Янина была красивая, какая одухотворённая и нежная: лебединая шея, тонкие запястья, изящные пальчики, фарфоровая грудь. Как задорно она смеялась, как чувственно облизывала губы, как дрожала, когда я нежно целовал мочку уха и в шею.

Я помню каждое мгновение наших встреч на протяжении, дайте подумать… целого года, возможно дольше: обжигающее ощущение прикосновений, щекочущие нервы легчайшие