Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому - Владимир Тимофеев

Провожая супругу плотоядным взглядом – прямо так бы и «съел ее целиком» – я в то же время лихорадочно пытался оправить предательски натянувшееся одеяло. Так, чтоб не слишком заметно было. В кровать-то я успел забраться, и даже разоблачиться успел («Как там в анекдоте говорилось? Из всей одежды на нем был только один… э-э… впрочем, не стоит об этом – цензура все одно не пропустит»), но вот про физиологию как-то позабыл. Систолическое кровяное давление никто, знаете ли, не отменял.

Вообще-то, я не настолько ханжа, чтобы собственной жены стесняться, однако в данный момент мне очень хотелось продемонстрировать достоинство и выдержку. Так, как и полагается настоящему бойцу перед лицом, хм, противника. Увы, не вышло. И Жанна это тоже заметила. И оценила. По-своему.

Хитро прищурившись, она медленно «проплыла» мимо меня походкой озерной феи (или нимфы – не знаю, как правильно), осторожно ступая босыми ногами по мягкому, напоминающему весеннюю травку половому покрытию. Подойдя к кровати с другой стороны, отбросила полотенце (кстати, весьма удачно – не на пол, а на стоящее у окна кресло), а затем легким, почти незаметным движением головы откинула со лба влажные волосы – «Ба-бах! Накрытие первым же залпом!»

Плавно опустившись на кровать, богиня томно потянулась, в результате чего широкий ворот халата как бы невзначай сместился, оголяя плечо, а потом… потом…

«Бли-и-ин! Ну заче-е-м?!!! Зачем ты это сделала?… Всё, блин… приплыли… Кина не будет».

Да уж, зачем она это сделала, думаю, ей и самой не очень понятно. Мне, впрочем, тоже. Но вот результат… уж облом, так облом. Непруха конкретная.

Вместо того чтобы ринуться в пучину страстей, тех, что бушевали у нас внутри совсем не по-детски, Жанна неожиданно протянула руку к выключателям над прикроватной тумбочкой и щелкнула клавишей. Видимо, все-таки по привычке – вроде как свет потушить.

Ха, не тут-то было. Щелкнуть-то щелкнула, но ничего не вышло. Вообще ничего.

Удивленная этим обстоятельством, Жанна ткнула пальцем в другую клавишу. Зажегся светильник у изголовья кровати. Но не с ее, а с моей стороны. Жена нахмурилась, неодобрительно покачала головой, а затем, резко поднявшись, обошла супружеское ложе и опробовала выключатели над другой тумбочкой. Тот же эффект. Одна клавиша не работает, вторая включает свет с противоположной стороны.

Вы скажете «Фигня. Не стоит внимания. Какая, блин, разница, что там и в каком порядке включается»?

Скажете и будете неправы. Для кого-то, может, и фигня, но только не для моей благоверной. У нее, если видит какой непорядок, даже в мелочах, настроение портится моментально. Ну вот не любит она, когда вокруг «такой ужасный бардак», и всё тут. И, естественно, тут же причину начинает искать, а потом способ, как это безобразие устранить. Впрочем, способ-то понятный. Если самой исправить не удается, значит, муж любимый должóн постараться и восстановить душевное равновесие супруги, семейный покой, а заодно и мир во всем мире. Пунктик это у нее такой. Нестрашный, конечно, и не всякий раз проявляется, но иногда очень уж он меня напрягает. Такие планы, бывает, строишь, а срываются они потом из-за сущего пустяка, ерунды какой-нибудь, мелочи. Вот как сейчас, например.

Уперев руки в бока, Жанна смотрела на меня с искренним недоумением, мол, с чего бы это муж на дива…, пардон, кровати лежит, когда в мире такое творится. Одно, понимаешь, не работает, другое вроде работает, но черт знает как, третье… про третье пока не ведаем, но, что порядка и там нет, знаем абсолютно точно.

Н-да, когда она так стоит и особенно, когда так смотрит, это всё – тушите свет, сливайте воду, сейчас кому-то неслабо прилетит, а «кто не спрятался, я не виновата».

Тяжко вздохнув, я сполз кровати, натянул шорты и принялся с умным видом щелкать этими долбаными клавишами, костеря на все лады местных электриков. «Блин, не могли тут всё нормально устроить. Отдувайся теперь за них как бобик».

От моих манипуляций с оконечными устройствами ничего, конечно же, не изменилось. Свет как не зажигался, так и продолжал не зажигаться. В смысле там, где нужно, не зажигался. А вот, где не нужно – совсем даже наоборот. Жена подождала пару минут и, убедившись, что чуда не происходит, сунула мне в руку коммуникатор локальной связи.

– Звони, – коротко скомандовала она.

– Куда?

– Как куда? В администрацию отеля, куда же еще. Пусть исправляют.

Набрав нужный номер и услыхав чириканье в трубке, я принялся с усердием школяра мучить разговорный глинийский:

– Сорри, мадам. Ай бег пардон, бат ин май рум пауэр электрисити чуть-чуть дамадж. Совсем чуть-чуть… А?… Ниа зе бед, вол хэд лэмпс оппозит… Не понял. Что? Кому кол?.. А, мэйнтейнс позвонить?

– Дай мне, – Жанна выхватила у меня коммуникатор и принялась бегло (и очень сердито) выговаривать отельным «бесам» всё, что она о них думает. Ох уж эта ее любовь к порядку. Кого угодно за Можай загонит. С расшатанными нервами и бьющим из ушей паром.

Закончив яростный монолог, супруга бросила трубку, гордо прошествовала к окну и уселась в кресло, закинув ногу на ногу и сложив на груди руки. Лишь секунд через тридцать соизволив пояснить:

– Через пять минут обещали электрика прислать.

Пять минут пролетели как один миг. Электрик не пришел. Жанна продолжала сидеть в кресле с независимым видом, почти как кошка, ожидающая прихода молочника. Я взял пульт, плюхнулся на кровать и включил головизор.

Прошло еще пять минут. Электрика не было. Жанна встала и принялась как рысь расхаживать из угла в угол. Я лежал на кровати и, косясь на жену, смотрел рекламные ролики о Голубом Купоросе.

Секундная стрелка сделала еще пять полных оборотов. Электрик отсутствовал. Жанна почти без остановок, по какому-то лишь ей одной известному алгоритму вымеряла шагами расстояния. Между стеной и дверью, меж дверью и окном, от балкона до ванной, от ванной до комода. Сжимая и разжимая кулаки, сверкая глазами, что-то беззвучно шипя сквозь стиснутые зубы, всем своим видом напоминая донельзя рассерженную пантеру. По крайней мере, нервно бьющий по полу хвост за спиной любимой мне уже чудился. Кося одним глазом в «голубой» экран, я внимательно следил за женой, стараясь уловить момент «реинкарнации». Превращения раздраженной пантеры в разъяренную львицу.

Через восемнадцать минут и тридцать четыре секунды, прошедших после звонка на ресепшен, Жанна остановилась между мной и головизором, развернулась и, сузив глаза, посмотрела на меня. Очень так выразительно посмотрела. Ага, понятно, превращение в царицу зверей вступило в завершающую фазу – пора принимать меры. Превентивные. Я пожал плечами, выключил головизор и, поднявшись с кровати, решительно произнес:

– Знаешь, я думаю, мы тут до утра просидим, пока придет этот чертов электрик. Так что давай-ка я лучше сам погляжу, что там за ерунда.

Сказал и с нескрываемым (то есть вру, конечно: наоборот, тщательно скрываемым) удовольствием пронаблюдал обратный процесс последовательных перевоплощений. То бишь проследил за тем, как моя ненаглядная женушка возвращается в первоначальное состояние: из грозной королевы кошачьих в обыкновенную пушистую «муську». Ласковую, нежную, но ничуть не менее грациозную, чем какая-нибудь пантера или тигрица.