Враг неведом - Владимир Анатольевич Тимофеев

запусков вышли из строя две катапульты. Одну удалось отремонтировать в море, вторую восстанавливали по возвращении в порт.

А сколько было ещё мелочей, малочувствительных по отдельности, но, накладываясь одна на другую, они легко могли превратить корабль в беспомощную мишень.

В реальной боевой обстановке с авианосца, как правило, поднималось не больше одной эскадрильи в час, плюс пара-другая вертолетов и самолетов РЭБ и ДРЛО. Да и то — первое звено «Суперхорнетов» было вынуждено нарезать круги около плавучего аэродрома, расходуя драгоценное топливо из подвесных баков, дожидаясь, когда взлетят остальные. В итоге боевой радиус уменьшался на сотню-другую миль, а сила удара снижалась в полном соответствии с уменьшением количества участвующих в сражении самолетов и урезанием подвешенного на них боезапаса.

Конечно, для устрашения каких-нибудь дикарей, не имеющих современных систем ПВО, этого было более чем достаточно, но для технологически развитой в военном отношении державы…

Нет, Чарльз Уильямс не разделял оптимизма задумавших нынешнюю операцию политиков из Минобороны и некоторых штабных, но, будучи до мозга костей военным, готовился исполнить свой долг до конца. Оставшиеся на «Рональде Рейгане» самолеты будут всячески демонстрировать готовность ответить на любую агрессию, а три сопровождающих авианосец эсминца «Кёртис Уилбур», «Мастин» и «Джон С. МакКейн», а так же крейсер «Монтеррей», под завязку загруженные ударными, зенитными и противолодочными ракетами, обеспечат группировке сбалансированность и устойчивость.

По факту, в этом районе мирового океана у США имелся только один противник — Иран, но для его ВМФ собранная Америкой сила казалась явно избыточной. Иранские катера, пусть и весьма многочисленные и быстроходные (скорость отдельных доходила до 70 узлов), большого вреда крупным боевым кораблям нанести не могли. С другой стороны, никто и не собирался стрелять по ним противокорабельными ракетами или высокоточными управляемыми снарядами. Потому что, во-первых, дорого, а во-вторых, поразить ими скоростную и верткую цель можно только случайно. В Персидском заливе с «москитным» флотом Ирана боролись базирующиеся в Бахрейне патрульные корабли типа «Циклон» и авиация: вертолеты и штурмовики. В Аравийском же море, где сейчас барражировал «Рональд Рейган», приходилось «палить из пушек по воробьям»: отгонять персов заходящими на боевой курс «Суперхорнетами». Проверять атакующие возможности иранского флота командующему АУГ не хотелось. Кто знает, насколько хороши установленные на катерах системы наведения и целеуказания и на какую реальную дальность рассчитаны их простенькие ракетные и артиллерийские установки…

— Сколько нам надо, чтобы поднять две эскадрильи прямо сейчас?

— Часа полтора, — пожал плечами начштаба и тут же поправился. — Если, конечно, принимать никого не будем и с минимумом вооружения. Ну и… отправлять их надо по звеньям, а не всех вместе. Приказ я уже подготовил.

— Понятно. Действуйте, — кивнул Уильямс. — Да, и распорядитесь ещё, чтобы с эсминцев и крейсера подняли «Си Хоки». Любое корыто, хоть иранское, хоть саудовское, хоть какое угодно, не должно подходить к нам ближе пятнадцати миль. Отгонять жёстко. Если не понимают, топить. Лишние проблемы нам не нужны…

Возложенную на 5-ю авианосную группу задачу контр-адмирал понимал абсолютно правильно.

Очередные удары по целям в Сирии наносит тактическая авиация и находящиеся в Красном море и Персидском заливе эсминцы, а «Рональд Рейган» охраняет сам себя и демонстрирует всему миру могущество Соединенных Штатов. Неважно, чем завершится локальная стычка с русскими, главное, чтобы символы американской мощи — авианосцы — и далее пребывали в целости и сохранности…

Саудовская Аравия. Авиабаза Эль-Хардж. 8.06.2018 г. 03:14

— Кто такой?

— Джунджи авваль Рабах, господин мулязим. Прикомандирован к взводу раиса Саттара, — бодро отрапортовал Фаиль, отставив в сторону швабру и вытянувшись по струнке перед «чужим» лейтенантом.

— Акцент у тебя какой-то… — офицер неопределенно покрутил пальцами, — не наш.

— Так точно, эфенди. Я из Пакистана.

— А…

— На службу поступил в 2013-м, Королевский Иностранный Легион, — предвосхитил новый вопрос ефрейтор.

— Понятно… — губы саудовского начальника непроизвольно скривились.

Фаиль мысленно усмехнулся. Он уже привык к чванству местных вояк. Последние считали себя пупами земли и к «пришлым», как правило, относились с плохо скрываемым презрением. Исключение составляли профессионалы-наёмники из Европы и Штатов, да и то — не потому что саудовцы их уважали, а потому что побаивались.

«Если бы ты только знал, кто я на самом деле…»

Мысль мелькнула и сразу ушла. Нельзя думать о себе настоящем. Собой можно стать только дома…

— Смена вашего взвода закончилась. Почему ты здесь?

— Раис наложил взыскание. Господин капитан его утвердил, — Фаиль указал глазами за швабру. — Я должен выдраить до зеркального блеска всю галерею.

— Я отменяю приказ твоего раиса, — надменно произнёс лейтенант.

— Но господин капитан сказал…

— С нарыбом Раджабом я договорюсь сам, — перебил саудит. — Десять секунд, и чтобы духу твоего здесь не было. Время пошло.

Выпятив челюсть и заложив руки за спину, он неспешно двинулся вдоль длинного ряда окон.

Ефрейтор беззвучно хмыкнул и, подхватив швабру с ведром, бросился в другой конец коридора. Спустя пять секунд за закрывшейся дверью остались и индюк-лейтенант, и отмененное им взыскание. В целом, получилось удачно. Благодаря одному напыщенному идиоту удалось сэкономить целую кучу времени.

Взыскание Фаиль «заработал» себе вполне осмысленно. Нынешней ночью ему — кровь из носу — требовалось попасть на четвертую галерею, и всё, что нужно, он успел разглядеть ещё до появления лейтенанта. Теперь надо было лишь передать полученную информацию, и чем быстрее, тем лучше…

Из галереи открывался прекрасный вид на «ракетную» часть авиабазы, и абы кого сюда не пускали. Ну, разве что по недомыслию какого-нибудь прапорщика-старшины, наказавшего проштрафившегося подчиненного работой в «секретной» зоне. Господину раису было совсем невдомек, что именно сегодня настоящие руководители Фаиля Рабаха дали ему задание проследить за возможным массовым запуском размещенных на базе «противоракет».

Они не ошиблись. Массовый запуск действительно состоялся. Девяносто шесть выпущенных за одну минуту «огненных стрел» — именно столько сумел насчитать Фаиль и, если ошибся, то ненамного…

В казарму он прибыл через пятнадцать минут. Здесь глушилки сотовой связи уже не работали, и говорить по мобильному никто не мешал.

— Ас-саляму алейкум, дядя Саид! Как твое драгоценное здоровье?.. Хорошо? Счастлив слышать, да продлит Аллах твои годы…

Фаиль прижимал к уху смартфон и радостно улыбался. Общение с родственником — это святое.

— Как сам, говоришь? У меня всё отлично. Служу. Вот, думал, на выходные в гости к тебе заехать, а потом, дай, думаю, позвоню прямо сейчас. У тебя же вроде бессонница, а у меня смена как раз закончилась… Да, да, как просил… Ну, если бы у меня было столько родственников, как у тебя… Шесть братьев, у каждого по две жены, и у каждой по восемь детей, это сколько одних только племянников получается, а? И если все они вдруг в один день в гости к тебе нагрянут?.. Да шучу я, шучу, конечно… Что говоришь?.. Приезжай сегодня?.. Нет, сегодня я не могу. Служба…

Разговор с «дядей» длился ещё минут десять, но главное уже было сказано. Информацию о запуске и количестве выпущенных ракет Фаиль передал.

Вообще, считалось, что на авиабазе Эль-Хардж дислоцируются ЗРК «Пэтриот», предназначенные для защиты центральной части страны от ракетных атак со стороны мятежного Йемена или Ирана. Вот только местные военные эти комплексы ни разу не видели. В эту часть базы их просто не допускали. Там хозяйничали другие, и по-арабски они ни бельмеса не понимали…

А сегодня «пакистанец» отметил для себя весьма любопытный факт: ракеты ушли не в южном или восточном, а в северном направлении. Какие цели они должны были поразить, ефрейтор не знал, как не знал и о том, что стартовали они с установок, донельзя похожих на американские морские Мк-41, только расположенные не на боевом корабле, а на суше, и запускались с них не баллистические перехватчики, а — в нарушение Договора РСМД — самые обыкновенные «Томагавки». Точно такие же, какие взлетели в ночное небо четыре минуты назад из акватории Персидского залива с американских эсминцев «Лабун», «Хиггинс» и Бэрри'. Такие же, какие четыре минуты спустя должны были выскользнуть из ячеек УВП находящихся в Красном море эсминцев «Фитцджеральд», «Стетем», «МакКэмпбелл» и «Бенфолд».

К несчастью,