Алхимия иллюзий - Антон Леонтьев

Вика взглянула на маму и поняла, что не может, нет, не имеет права поведать ей хотя бы часть ужасной правды.

Потому что она неоднократно имела возможность убедиться в том, что Титов слов на ветер не бросает. И что готов убрать любого со своего пути — пути, который ведет к ней, Виктории Павловне Косачевой, семнадцати лет, ученице одиннадцатого класса и будущей золотой медалистке.

Только зачем ей все это? Для чего жить — чтобы такой вот сумасшедший, каковым, вне всякого сомнения, являлся Титов, определял, что ей делать и как поступать?

— Так все в порядке, дочка? — услышала она повторный вопрос мамы.

И, несмотря на то что ей так хотелось ответить: «Нет, мамочка, все просто ужасно, я не знаю, что делать, и тут еще этот маньяк, который может запросто вас убить», ответила с легкой улыбкой:

— Да, просто в последнее время устала что-то…

— Ты слишком много времени уделяешь учебе! — заявила мама. — Тебе и о личной жизни забывать нельзя.

О личной жизни — о той, которой ее лишил Титов, убив Игоря.

— Например, в кино сходить, или в театр, или на выставку. Вон в художественную галерею привезли каких-то то ли импрессионистов, то ли экспрессионистов. В газете пишут, билетов не достать. Но папе не составит труда…

— Не хочу, — механически ответила Вика, — да и не с кем.

Лукаво улыбнувшись, мама заметила:

— Ну, так уж и не с кем, дочка? А как тот милый молодой человек, который, и это видно невооруженным глазом, в тебя по уши влюблен?

— Какой такой милый молодой человек? — спросила Вика лениво, пытаясь понять, кого мама имеет в виду — сына их соседа, директора городского театра музкомедии, или юного врача-интерна, проходившего практику в отделении мамы. Парень на днях помогал маме донести до дома сумки, за что удостоился чести быть приглашенным на чаепитие, во время которого явно пытался ухаживать за Викой.

— Витя Титов! — произнесла мама ненавистное имя, от которого Вика вздрогнула. — Такой хороший, интеллигентный, тихий молодой человек. Отличная пара для тебя!

Вика, не зная, смеяться ей или плакать, заявила:

— Мама, нет, ни в коем случае.

— Но почему нет? — изумилась мама. — Он такой хозяйственный: пока у нас жил, и полы мыл, и пироги пек, и на лоджии шкафчик починил.

А помимо этого, совершил несколько кровавых убийств. Да, Титов был мастер на все руки.

— Потому что у меня уже есть друг! — заявила быстро Вика первое, что пришло ей в голову.

— И кто же это? — спросила мама, надув губы. — У тебя ведь не должно быть от меня секретов, дочка!

О, если бы мама знала, сколько у дочки от нее секретов! В особенности что касается ряда убийств в их городе — и причастности к ним тихого, милого, интеллигентного Вити Титова.

— Это твой… Толик. Ну, то есть Стасик… — Вика вдруг поняла, что начисто забыла имя прилипчивого, однако в самом деле смазливого врача-интерна — если вообще его знала.

— Ах, Виталик! — протянула мама. — Но он ведь старше тебя…

— А мне сверстники не нужны, мне нравятся кавалеры постарше, с богатым жизненным опытом, — заявила уверенно Вика.

Мама вздохнула:

— Жаль. Правда, Виталику все молодые, да и не только, медсестры и санитарочки у нас глазки строят, а он важничает и напропалую флиртует со всеми, никому не отдавая предпочтения. Значит, с Витей ничего не получится, а он ведь надежды питает…

Брякнув чашкой о блюдечко, Вика в ужасе спросила:

— Что это значит — надежды питает? Какие такие надежды?

Мама, понизив голос, заговорщически произнесла:

— Ну, он ведь просил мне тебе не говорить, но, так и быть, поведаю. Витя приходил ко мне на работу, поведал о своих к тебе чувствах. Бедный ранимый, чувствительный мальчик! Просил способствовать тому, чтобы ты обратила на него внимание…

Бедный ранимый, чувствительный мальчик! Убивший уже около десяти и, кто знает, быть может, гораздо большее количество человек.

— Ты, надеюсь, ему отказала? — холодно поинтересовалась Вика, поднимаясь из-за стола.

Мама вздохнула:

— Ну, если честно, то обнадежила. Потому что и папе, и мне Витя очень нравится. Тем более он недавно пережил такую трагедию — гибель на пожаре обоих родителей…

Да, на устроенном самим Витей пожаре — с прямым расчетом на то, что мешавшие осуществлению его преступных планов родители отдали богу душу.

— Жаль, но ничего не получится, — отрезала Вика.

— Дочка, но как-то все быстро у тебя с Виталиком развилось. И он даже ничего мне не сказал…

Конечно, потому, что интерн Виталик о своем «счастье» ничего пока не знает.

— Мы просто соблюдаем конспирацию, потому что я не знала, как ты отнесешься к тому, что я… Что у меня появился друг из вашей больницы, — заявила Вика. — И давай закроем эту темы. Мне пора в школу.

Всерьез сходиться с интерном Виталиком Вика не собиралась — и не по той причине, что он ей не нравился, просто она и думать о ком-либо, кроме Игоря, не могла. Да и к тому же она не сомневалась: Титов будет рвать и метать, если узнает, что у нее есть друг.

И, не исключено, попытается этого друга устранить.

А подвергать риску интерна она не намеревалась, просто надо было отделаться от своднических попыток собственной матери.

Об этой своей неправде Вика совсем забыла, поэтому была ошарашена, когда на следующий день сияющая мама заявила отцу:

— Паша, представь, у Вики появился друг!

Отец, откладывая в сторону газету, спросил:

— Надеюсь, кто-то подходящий? Например, как Витя Титов? Он недавно ко мне заходил в университет, он ведь собирается поступать на экономический. Советовался. Парень с будущим!

Вика еле заметно скривилась: наш пострел везде поспел! Действительно, парень с будущим — кровавым. Как не менее кровавым настоящим и в особенности прошлым.

— Мой интерн Виталик! Ну, помнишь, на днях к нам заходил и в нашей Вике дыру проглядел? Кстати, из очень интеллигентной семьи, отец — профессор в медицинском университете, мама…

Родители пустились в перечисление достоинств интерна Виталика, как будто Вика уже призналась им в том, что собирается за него замуж. Если она за кого и собиралась, то за Игоря. Но Игорь был мертв.

Его убил Виктор Титов.

— Ну, пригласите его, что ли, еще разок как-нибудь! — заявил отец и посмотрел поверх очков на дочь. — Что же, хороший выбор, одобряю.

А еще через день, вечером, мама, громко постучав в дверь комнаты Вики, провозгласила: