Ослепленная желаниями, или Замужняя женщина ищет любовника - Юлия Шилова

– Если я душевнобольная, то мой муж может со мной разводиться? Это законно? – Я задавала вопросы и понимала всю трагичность своего положения.

– С юридической точки зрения это не представляет сложности. Вашему мужу стоит лишь нанять хорошего адвоката по семейным делам. Думаю, он уже это сделал. Развод может быть совершён независимо от желания душевнобольного супруга. На весь период пребывания в стационаре на принудительном лечении человек признаётся недееспособным, а значит, он не может контролировать свои действия и понимать их значение. Для развода вашего согласия не требуется.

Сжав кулаки, я не удержалась:

– Я жить не хочу! Я вас умоляю, дайте мне что-нибудь острое, я хочу себя убить! Пожалуйста, помогите мне. Я вас очень прошу… Вы же не звери. Пожалуйста…

Через минуту в комнату влетели санитары, сделали мне укол, и я провалилась в черную бездонную пропасть.

Допросы закончились. Я умоляла врачей о встрече с мужем, но никто не реагировал на мои просьбы. Каждый день меня пичкали таблетками и уколами, после которых я вообще ничего не соображала и была похожа на овощ. Со временем я превратилась в зомби, только и делала, что целыми днями меряла палату шагами. Медики откровенно надо мной издевались, обсуждали мою внешность, называли уродкой и говорили, что мой бывший муж – крайне благородный человек, оплачивает мне отдельную палату и я не вижу кошмара, который творится за её пределами. При этом они постоянно пугали, что поместят в «смотровую» палату, мол, это аналогия карцера в тюрьме. Большая комната, где в центре постоянно дежурит санитар, а на койках особо буйные пациенты, которые вообще ничего не соображают, и суицидники. Их за руки привязывают ремешками к койкам. Мол, когда это произойдёт и меня туда поместят, я увижу настоящую жизнь.

Когда я немного приходила в себя, мной овладевали страх и безумие. Я прислушивалась к любому шороху, и мне начинало казаться, что кто-то ходит по палате. Я понимала, что медленно схожу с ума, но ничего не могла с этим поделать. Перед глазами постоянно плясали какие-то огни и геометрические фигуры.

Однажды я уже настолько ослабела, что почувствовала сильное головокружение и упала на пол. Не знаю, сколько времени пролежала на полу. Всё это время мне казалось, что я лечу в пропасть. Когда очнулась, то дрожала, как осиновый лист. Не помню, как доползла до кровати, как смогла на неё забраться и укрыться одеялом, трясясь от жуткого страха смерти и душевного холода. Я не понимала, где верх, где низ. Замкнутый бег по кругу и пронзительные голоса.

Вскоре произошло ужасное. Один из врачей в свою смену начал мною торговать и под покровом ночи приводил в мою палату мужчин-извращенцев. Видимо, они платили ему хорошие деньги за возможность переспать с уродкой. Он делал мне инъекцию в вену, и я плохо понимала, что происходит. Потные тела, сдавленные стоны… Когда я немного отходила от дурмана, то видела синяки на теле и с трудом вспоминала события ночи. Я пыталась пожаловаться другим врачам, но они откровенно надо мной смеялись, потому что считали меня сумасшедшей. Мол, я так мечтаю, чтобы хоть кто-то залез на моё уродливое тело, что представляю себя с самыми разными мужиками. Никто не верил тому, что творилось у них в отделении по ночам.

Со временем я привыкла к мысли, что я – бесправное существо, которое имеют все кому не лень. Когда инъекции не до конца отключали мой мозг, я закрывала глаза и видела картинки из прошлого. В этом ярком калейдоскопе видений почему-то нас было двое – Макс и я. Мы падаем на листву, и Макс жадно впивается в мои губы. Я кричу, что он сумасшедший, что на нас смотрят люди, а он отвечает: пусть смотрят и завидуют. «Дай бог, чтобы такие отношения, как у нас, были у каждого», – говорил он.

Как-то раз, открыв глаза, я с трудом попыталась сосредоточиться и понять, где нахожусь и что со мной произошло. Я не сомневалась, что никогда раньше не видела лежащего рядом со мной обнажённого мужчину, который по-хозяйски положил руку на мою грудь и с силой мял её. Нет, не хочу это видеть! Пусть дадут еще дозу! Голова моя разламывалась от сильной боли, словно её зажали в тисках и постепенно сдавливали. В висках словно барабаны стучали, во рту пересохло… Казалось, еще минута – и голова треснет от боли. Из глаз полились слёзы, но я ничего не могла с собой поделать.

– Ах ты моя страшилка… Хватит реветь…

Я вытерла слёзы, так как понимала: они могут вывести из себя этого мужлана, и тогда случится непоправимое. Зачастую плачущие женщины раздражают мужчин. Я сдерживала слёзы и вновь представляла Макса. Вспоминала его поцелуи и слова о любви, его нежность, страстные объятия и ни с чем не сравнимую ревность. Иногда казалось, что он ревновал меня даже к солнцу, которое светило мне днём, и к месяцу, который светил ночью. Я отдавалась незнакомцу и думала о человеке, которого когда-то так сильно любила и люблю до сих пор.

– Давай уродина, помоги мне… Давай… Молодец, девочка, а ну ка постарайся ещё.

И я старалась. Впервые за всё это время я старалась сделать незнакомому мужику хорошо только для того, чтобы он побыстрее мною насладился, потерял всякий интерес и оставил в покое. Я старалась так сильно, как старается женщина, которая мечтает завоевать и покорить мужчину. Только я прилагала такие усилия совсем для другой цели. Мне был ненавистен этот подлый насильник.

Мысли уносили меня в далекое прошлое, которое состояло из погибшего счастья, страданий, страхов и многих непонятных вещей и поступков.

Вспоминалась жизнь с Димой. Страшная жизнь… Я жила словно робот и делала всё механически. Утром готовила ему завтрак, затем обед, убирала немаленький дом. Порой мы в беседке играли в карты или в лото. Иногда я читала ему вслух какую-нибудь книгу, играла с ним в бильярд, смотрела телевизор или разговаривала на различные темы. Но это была скользкая и фальшивая идиллия. А иногда я просыпалась среди ночи и представляла, как беру подушку и начинаю его душить. Вот такая «интересная» жизнь у нас с ним была…

В нашей повседневной жизни я старалась не пугать Диму своим мрачным лицом и давала волю эмоциям и чувствам только когда закрывалась в ванной комнате, набирала ванну и под шум воды могла пореветь над своей тяжёлой судьбой…

Почему-то вспомнилось, как Дима жестоко меня избил. Точнее, он избивал меня часто, но в последний раз я чудом осталась жива… Ясно представила, как провела рукой по лицу и, ощутив во рту вкус крови, всхлипнула от неимоверного унижения и сильной боли. В тот момент я думала, что запросто могу его убить. Мне казалось, сейчас я уже готова взять на себя подобный грех, что имею на это полное право, но всё же при этом я ощущала страх от одной мысли, что смогу это сделать.

Все эти годы я держалась как могла, а в ту минуту поняла, что выдохлась. Жизнь с Димой походила на издевательство. Словно я сама себе наступала на горло и топтала своё сердце. Я осознавала, что с каждым днём потихоньку теряю рассудок, и тогда мной овладевало отчаяние.

Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я попала в эту чудовищную больницу, но впоследствии я настолько свыклась, что уже не знала, ни какой сейчас день недели, ни какой месяц. Среди моих ночных клиентов больше всего запомнился странный молодой человек, который относился ко мне с непонятной нежностью и повторял, что любит меня… А потом его не стало…