Т-34. Крепость на колесах - Михаил Михеев

— Ты чего там?

— Да прямо в глаз, тварь, укусила…

— Тихо вы, — прошипел им Сергей и вновь прислушался. В принципе, ничего большего ему и не оставалось — осенью быстро темнело, а набежавшие к вечеру облачка наглухо блокировали и без того не самый яркий лунный свет. Оставалось полагаться на слух. Хорошо еще, по сырой земле бесшумно подойти не так-то просто, и Хромов весьма сомневался, что у немцев найдутся здесь серьезные профессионалы. Тыловики — они далеко не супермены, их красться, подобно куперовским индейцам, никто не учил…

Сколько эти двое уже ходят? Час? Два? Сергей посмотрел на часы. Стрелки неярко светились и казались застывшими. Всего-то сорок минут прошло. Все верно, ребята двинулись в сумерках, но не в самой темноте. Дурак, надо было заставить их немного подождать. Пять минут ничего не решали, а в полной темноте шансов больше. Или меньше? Черт их поймет, в этом городе еще сохранились в иных местах собаки, злобно порыкивающие из-за заборов… Оставалось только ждать, и время тянулось медленно-медленно.

Шлепанье босых ног раздалось внезапно. Вроде бы и ждали все, и часы уже двенадцать показывают, пора бы, а вот поди ж ты. Едва не подпрыгнули от неожиданности, разворачивая оружие в сторону шума.

— Живы?

— Живы, живы, — малолетние разведчики, пробираясь сюда, в темноте изрядно вымокли и уляпались в грязи, но все равно выглядели довольными. — Товарищ командир, разрешите доложить!

— Потом, Костя. Уходим.

Парнишка не стал спорить, хотя видно было, как его распирает. Сестра его вела себя куда спокойнее. Женщина, чего с нее взять, они где-то эмоциональнее, а в чем-то куда более уравновешены и деловиты, чем мужчины. Послушно кивнула и зашлепала по грязи впереди всех, благо ее простое серое платье маскировало едва ли не лучше, чем специально предназначенная для этого униформа. Вслед им откуда-то с околицы затявкала собака, тварь не ко времени чуткая и брехливая, но быстро смолкла. А через сотню метров начался лес, и идти можно было уже не скрываясь.

Однако насколько они готовы были хвастаться там, на месте, настолько же дружно играли в молчанку, деловито рубая картошку с тушенкой. Сидели у костра, разведенного между стоящими треугольником танками, ели и молчали, только переглядывались. Сергей их понимал, да и ближайшие помощники тоже, а потому не дергали, давая насладиться минутой славы и растянуть сие ощущение елико возможно дольше. Мнение остальных по данному поводу и вовсе не спрашивали, так что молчание, нетерпеливое, но плотное, все тянулось и тянулось.

А паузу Ольга держать умела. Вряд ли ее брат, он по молодости лет нетерпелив еще, а вот в девушке явно имелись задатки актрисы. И свой рассказ она выдала в тот момент, когда собравшимся уже хотелось на нее дружно рявкнуть. Не пришлось — аккуратно, совсем не по-сельски промокнув губы уголком чистого носового платка, она внезапно улыбнулась и начала рассказывать.

Наверное, за последнее время Сергей изрядно зачерствел душой. Во всяком случае, он пропустил мимо ушей периодически дополняемый Костей рассказ о том, как они вошли в город и кого видели. Мозг четко отсеивал и суммировал лишь факты, а они выглядели довольно интересно.

Итак, немцев в городе действительно немного, даже меньше, чем они думали, наблюдая в бинокль. Логично, в принципе — распылять силы немцам не с руки, они просто не могут позволить себе растягивать отнюдь не безразмерные ресурсы. Натягивая сову на глобус, рискуешь, что она порвется, и стратеги Гитлера это хорошо понимали. А потому в таких вот тихих уголках солдат держали мало, и отнюдь не лучшего качества. Во всяком случае, пока.

С бронепоездом дело обстояло еще интереснее. Действительно, примерно три недели назад сюда приволокли гору металлолома разной степени покореженности. С ними трех или четырех инженеров, что характерно, русских, под руководством шустрого немца. Плюс человек десять конвоя — чтоб эти самые русские не разбежались. Ремонт производили силами местных рабочих из депо — те, кто не ушел сразу в армию, оставшись в родном городе, отнюдь не были против заработать лишний пфенниг. Война войной, а кушать хочется, как-то так. Но главное, ремонт бронепоезда уже закончен, ждут лишь прибытия экипажа. Когда он появится? А черт их, фрицев, знает. В общем, неудачно они зашли… Или, наоборот, удачно?

— Надо атаковать, — безапелляционно заявил Селиверстов. — Прямо сейчас, завтра может быть поздно.

Логика имелась. Атаковать до того, как прибудет экипаж бронепоезда. Разгромить фрицев — на это сил хватит, у них здесь бронетехники нет вообще, да и из обычной всего-то один грузовик, трофейная полуторка. Правда, немцев втрое больше, но в союзниках ночь, внезапность атаки… Сонных резать малопочетно, зато вполне эффективно. Как будут говорить в будущем, «экономически оправданно». И шума будет ой как много. После этого можно со спокойной душой отрываться и уходить к своим — задача отвлечь внимание будет однозначно выполнена.

Ильвес, очевидно, тоже прикинул расклады и кивнул. Вообще, эта парочка — бодрый, разбитной и страшный в бою Селиверстов и немногословный, нордически спокойный курсант — неплохо спелась. Причем формальная разница в званиях им ничуть не мешала. Хромов даже удивлялся, насколько эстонец местного разлива отличается от того быдла, что ему приходилось видеть в своем времени. Похоже, в СССР допустили немало ошибок, если позволили куче народов выродиться до состояния полной невменяемости.

Сергей и Громов кивнули. Вполне синхронно — они тоже неплохо сработались. Васильич еще и добавил:

— Может, и бензин на станции найдем.

Остальные промолчали, объяснений не требовалось. Они мобильны, пока на ходу техника. Пускай даже какая-то ее часть. А двигатели танков, несмотря на абсолютно неадекватную мощность, которой постоянно не хватало, были довольно-таки прожорливыми. Это тебе не семь литров на сто километров, привычные Сергею по рекламе двадцать первого века. Бочки с бензином, изначально навьюченные на броню, уже показали дно. Раньше, чем выходило по расчетам Мартынова. По одной заправке на машину — вот и все, что у них осталось.

— Тогда спать, выступаем в три, — Сергей с наслаждением потянулся. Хорошо, что у них было во что переодеться. Оголяться в присутствии женщины — моветон, а сидеть в сырой форме как минимум вредно для здоровья. Даже если верить легенде о том, что на фронте не болеют, все равно мерзко. — И не делайте страшные лица. Постарайтесь отдохнуть, иначе будете ползать, как сонные мухи. Все, разбежались!

И, подавая остальным пример, бодро залез в бронетранспортер, где и заснул практически мгновенно.

Ночью город казался странным. Темнота вообще имеет свойство размывать, менять очертания, а когда к ней добавляется густой осенний туман, окружающая действительность вообще превращается черт-те во что. Ну и ладно, темнота — друг молодежи. А еще — разведчиков-диверсантов, особенно сейчас, когда о ПНВ[10] еще никто и не слышал.

А может, и слышали, некстати пришла в голову мысль. Где-то он читал, что еще до войны на корабли пытались устанавливать что-то инфракрасное. Впрочем, в любом случае вряд ли существуют переносные образцы[11]. И уж тем более не здесь.