Т-34. Крепость на колесах - Михаил Михеев

Почти — это потому, что пушка, так и болтающаяся на прицепе, крутанулась в сторону, уволакивая за собой заднюю часть грузовика. Удар, скрежет металла, отбрасывает в сторону смятый мотоцикл, немцы шарахаются, нелепо прыгая, чтобы уклониться от взбесившейся железяки. Хромов изо всех сил врезал по тормозам, и, как только машина остановилась, выпрыгнул из кабины.

Немецкие гаишники были удивлены и ошарашены. Все правильно, рассчитывали, наверное, на местного нарушителя ПДД, ибо по их простому разумению человек, замешанный в чем-то большем, сейчас топил бы до упора газ и делал ноги. Это замешательство дало Сергею лишние полсекунды. СВТ плюнула огнем, один из немцев опрокинулся на спину. Ствол чуть задрался, и это сбило прицел, вторая пуля ушла куда-то выше цели. Хромов бросился на землю, перекатился, скрываясь за машиной, и вовремя — автоматная очередь взрыла землю там, где он только что стоял. Он выстрелил еще раз, снова мимо цели, и тут из кузова заработал пулемет.

Немцев смахнуло с дороги, как тараканов метлой. Хромов тут же выскочил из укрытия, подбежал, но делать ему было уже нечего. Пулемет в упор работает надежно, шансов противнику не оставляя. Что же, на том и все. Ну, так он в тот момент думал.

Стрелять в месте, напоминающем развороченное осиное гнездо, по меньшей мере чревато. На характерные звуки примчаться может кто угодно, и Хромов даже не успел забраться в кабину, как из-за поворота выскочил грузовик, в открытом кузове которого наблюдалось не меньше полутора десятков рож в характерных касках. И пулемет их не остановил.

Точнее, грузовик-то как раз остановился. Вильнул на пробитых колесах и замер, едва не уйдя в кювет, но это оказалось единственным успехом. Солдаты горохом посыпались из кузова. Пулемет снова заработал, но с той стороны послышались щелчки ответных выстрелов, и он замолк…

Те, кто, не особенно торопясь, шли сейчас к грузовику, резко отличались повадками от битых группой Хромова ранее. Примерно как матерые волки от щенков. Эти явно успели понюхать пороха, да и тот факт, что они буквально с первых выстрелов уложили пулеметчика, о чем-то говорил. Хромов успел глянуть через дыру в брезенте — он лежал, неестественно скрючившись, и жизни в его позе не было совершенно. Сволочи!

Оставался раненый, и отдавать его немцам Хромов не собирался. Хорошо еще, те не торопились, явно не желая рисковать. В одно движение Сергей распорол ножом брезент, сунулся внутрь — и остановился, увидев перед собой абсолютно спокойные, без признаков боли и страха глаза товарища. Тот улыбнулся одними губами, показал зажатую в руке гранату:

— Беги, старшой. Я их остановлю.

— Давай руку, уйдем вместе.

— Не будь дураком, старшой. Вдвоем нам не уйти. Вот, — боец протянул ему листок бумаги. — Тут адрес. Расскажи жене, как все было. Или напиши хотя бы, если сможешь. А теперь беги. Беги, слышишь!

И Сергей побежал. Не от страха, а просто оттого, что раненый был прав. Уйти и вытащить его все равно не получится. А так… За спиной зарокотал пулемет — видать, боец до него дополз. Захлопали выстрелы немцев, все затихло… А потом громыхнуло!

Ящики в кузове грузовика — боезапас к орудию. Не то чтоб много, но и этого хватило. Теперь немцам хватит возни, им будет не до погони. А раз так, надо использовать добытое такой ценой время. И, закинув на плечо винтовку, Хромов побежал. Бежал и шептал как заклинание:

— Я дойду. Обязан дойти!

Конец книги