Пока ангелы спят - Анна и Сергей Литвиновы

Подошел к двери – и мне стало нехорошо.

Нет, «копеечка» оказалась на месте. Только вся покрыта хлопьями отвратительной, грязно-белой пены. А вот береза, под чей шелест я всегда так сладко засыпал, отсутствовала. Не было ни завязывающихся листьев, развесистых ветвей, ни сучьев. Ничего не было. Один только ствол.

Обугленный, страшный остов.

Я сначала отпрянул от балкона. Неужели-таки допился до чертиков? Смешно, какие чертики. Что такое три, ну, четыре литра пива для молодого, здорового мужика?

Березу действительно сожгли. Вот почему и пожарная машина со двора выезжала. А я с улицы ничего не заметил – окна моей квартиры выходят на другую сторону… Но кому это понадобилось? Кому помешало роскошное, раскидистое дерево? Господи, зачем сожгли березу-то?

На обгорелый ствол было тяжело смотреть. Я оставил балкон открытым, но шторы задернул. Противно пахло гарью. И мертвым деревом.

Работать расхотелось совершенно. Ставить будильник на десять утра, чтобы бежать чинить ручной тормоз Армену, – тоже. Если надо – поднимется ко мне и разбудит. Мы с ним без церемониев. А может, он уже все сам сделал?

Внезапно я почувствовал, что чертовски устал. Прелесть раннего московского утра исчезла. Дурацкий все-таки город. Хулиганский и грязный. Деревья зачем-то жгут.

Я разделся, одежду бросил на пол. И мгновенно провалился в тяжелый, душный сон.

…Орали, казалось, прямо над моим ухом: «Скотина! Выродок! Убью!..» Кричали столь истошно, что я аж подскочил на своем диване. Машинально взглянул на часы – начало девятого. Я проспал всего час. И чего так вопить-то? Поджигателя, что ли, поймали?

Крики на лестнице продолжались. Я подошел к двери, взглянул в «глазок» – орут не у нас, ниже. И стучат в чью-то дверь. Кажется, на втором этаже. Стучат ногой, судя по звуку. И орет, надрывается разъяренный мужской голос: «Засажу, ублюдок! Под вышак подведу!»

Да в чем там все-таки дело?! Голова разламывалась. Ор и удары продолжались. Нет, поспать они мне не дадут. Надо встать и утихомирить мерзавцев. Кажется, кто-то еще, как и я, провел веселую ночку.

Я вернулся в комнату, подобрал с полу и натянул джинсы. Выглянул на лестницу. Дверь по соседству тоже открылась. На пороге стояла моя сонная соседка и коллега по работе Танечка Садовникова.

– Эй, Леш, что случилось-то?

– П-поджигателя поймали? – предположил я. Язык после часового алкогольного сна ворочался плохо, во рту чувствовались сплошные шероховатости.

Тут снизу донеслась новая серия ударов и ругани.

Я сбежал на один пролет вниз по лестнице. Глянул, что там творилось внизу, у квартир второго этажа. Узрел всклокоченного мужика в майке, трениках с пузырями на коленях и в ботинках на босу ногу. Тот орал и неистово лупил ногами в дверь квартиры Армена.

Армен не открывал.

Мужик, рвавшийся в квартиру, мне не нравился.

Явно бешеный.

Я сбежал еще на один пролет вниз, подошел и похлопал бешеного по плечу:

– Эй, мужик, ты чего?

Тот посмотрел на меня совершенно бессмысленными глазами.

– Чего стучишь-то, мужик? – повторил я вопрос.

Слова и действия давались мне с трудом, болью отзывались в бедной головушке.

Мужик неожиданно схватил меня выше локтя, да так крепко, будто сейчас оторвет от пола и размажет по стенке. Я инстинктивно – занимались и мы восточными единоборствами, занимались – ударил его по руке. Тот отпустил захват. Отступил. Кажется, наконец увидел меня. Но, похоже, даже не почувствовал боли. Теперь его глаза смотрели затравленно. Он пробормотал:

– Ее на «Скорой» увезли…

– Кого увезли? – Я решительно ничего не понимал.

Татьяна Садовникова, неугомонная соседка, тем временем прошмыгнула мимо нас во двор. А мужик продолжал повторять:

– Без сознания… Кровь… Плачет… Убью гада…

Мужик казался невменяемым. Пьяный? Но от него не пахло. Или от меня самого так несло, что я не мог различить его запаха алкоголя?

Из-за дверей уже показывались любопытные лица соседей. Какая-то незнакомая мне девица с ярко-смоляными волосами с третьего этажа не спеша прошествовала вниз. Она изо всех сил замедляла свой шаг по ступенькам и старательно вглядывалась в нас с мужиком.

Я потерял надежду добиться от дебошира объяснений, оставил его в покое (тот снова принялся стучать в дверь) и спустился во двор. Первым делом взглянул на окна второго этажа – там, где квартира Армена. Занавеска колыхнулась – дома явно кто-то есть.

Мне навстречу спешила Татьяна:

– Леш, смотри.

Я повернулся. Арменовская «шестерка» стояла посреди нашего дворового проезда. Вокруг машины толпились любопытные. Толпа с увлечением рассматривала что-то яркое, лежащее на земле. Я бесцеремонно втиснулся в ряды зрителей. Люди разглядывали смятую, с отвалившимся колесом, детскую коляску. В гуле голосов, в гуле собственной головной боли я расслышал:

– Машина… Поехала… Сама…

– Сама? Как сама?..

– Да сама!.. С ручника, наверно, сорвалась!.. А там они… баба с коляской…

– Да кто?.. С какого дома?..

– Да не с нашего…

– А кто?

– Мордвиновы, кажется, их звать…

– Ребеночка на «Скорой» увезли…

Я обошел арменовскую машину. На заднем бампере красовалась внушительная вмятина.

Татьяна Садовникова подошла ко мне, тронула за локоть, развернула к черноголовой любопытной девице – ее я мельком уже видел минуты две назад, покуда разбирался с мужиком на лестничной площадке:

– Леш, это Маргарита, моя подруга.

Честно говоря, сейчас мне совсем не до Маргарит. Что здесь происходит?

Арменовская машина покатилась и сбила коляску. Чего ж родители не среагировали?

А как им было реагировать – они ведь и не слышали ничего! Двигатель-то не работал, машина ехала бесшумно! Значит, неистовый мужик на втором этаже наверняка отец. Жаждет крови. И его понять можно.

Я подумал про Армена. Что теперь с ним будет? Он ведь ко всему еще и ЛКН – «лицо кавказской национальности». А за такие дела даже русского могут засудить лет на пять… Сбить ребенка. Хуже не придумаешь…

Почему я вчера не помог починить Армену стояночный тормоз? Но позвольте – разве он так уж нужен, этот ручник? Опытный водитель им никогда и не пользуется. Только «чайники», когда стоят у светофора на горке, ставят машину на стояночный тормоз – боятся, что покатится. А нормальные водилы всегда обходятся без него. Газку побольше – и погнал вперед, проблем нет. Чуть ли не каждый второй без ручника ездит. Я и сам никогда им не пользуюсь – чего зря силы тратить, тягать тяжелый рычаг вверх-вниз. И ничего. А на парковке всегда можно поставить машину на передачу. Тогда она сроду с места не сдвинется. Почему же Армен этого не сделал?