Джулия. Сияние жизни - Звева Казати Модиньяни

– Значит, ты проиграл, бедняжка, – с сочувственным вздохом сказала она, но Бертран заметил в ее глазах злорадные огоньки.

Он готов был поклясться, что его любовница радуется победе Вассалли. Почему? Что за этим скрывается? Если тут замешан ее муж, он устроит этому рогоносцу веселую жизнь!

Сейчас, после истории с шестью миллионами, подозрения Бертрана усилились. Он стал вспоминать в подробностях разговор с любовницей, но тут зазвонил телефон.

– Я кое-что выяснил, – сказал Бертрану его лондонский собеседник. – Эта сумма поступила из Милана через Женеву. Отправитель – «Икс красный».

Для банкира это был удар ниже пояса: «Икс красный» принадлежал его собственному банку в Джорджтауне.

– Благодарю за услугу, – стараясь не выдать своего отчаяния, сказал в трубку Бертран. – За мной цветы, те, что вы любите.

Цветы – тоже был условный код, под ними подразумевались денежные купюры.

Теперь все стало окончательно ясно: Вассалли купил акции у Грея на его, Бертрана, деньги. Этот кретин Фурнье выдал ему под честное слово шесть миллионов фунтов стерлингов якобы на выкуп похищенной матери. В результате банкир остался с носом – ни акций, ни денег.

Кровь прилила к голове, застучала в висках. Бертран почувствовал острую боль в сердце. Если бы в эту минуту рядом оказался врач, он наверняка настоял бы на госпитализации банкира.

– Изабелла, нам надо повидаться, – сказала Джулия по телефону своей сестре.

– Что у тебя стряслось? – встревожилась Изабелла.

– Просто хочу с тобой поговорить.

– Понимаю, радость моя, отлично понимаю.

Она, конечно, ничего не понимала, но всегда делала вид, будто все схватывает на лету и во всем разбирается. С годами Изабелла не становилась ни умней, ни отзывчивей, но Джулия, вопреки логике, любила ее все больше. Их связывали детство, семья, воспитание, у них было общее прошлое, а это много значит.

– Так я приеду? – спросила Джулия.

– Как, прямо сейчас? – В голосе сестры прозвучала растерянность. – У меня тут сумасшедший дом. Мои мальчишки привели кучу приятелей, и Альбериго звонил, что приедет обедать…

– Ладно, Изабелла, не беспокойся, как-нибудь в другой раз, – сказала Джулия.

По ее голосу Изабелла догадалась, что сестра расстроилась.

– А что, если я сама к тебе приеду? – предложила она. – Буду через полчаса.

– Но у тебя полон дом народу, и Альбериго будет недоволен, – запротестовала Джулия.

– Ничего, перебьются, они меня совсем заездили. – Изабелла вдруг засмеялась. – Ты, кажется, говоришь в таких случаях «затуркали»? Сколько ты слов народных знаешь, я поражаюсь, вот что значит писательница!

– А ты как думала? Твоя сестра – кладезь народной мудрости, крупнейший знаток фольклора! Значит, я жду тебя, – добавила она обычным тоном и положила трубку, чтобы остановить поток комплиментов, – восторги Изабеллы ее утомляли.

Откинувшись на спинку кресла, Джулия тяжело вздохнула. Новость, которую она узнала от профессора Пьерони, поразила ее, как гром среди ясного неба. Может быть, надо было сначала самой все взвесить, а потом уже приглашать Изабеллу на совет, тем более что они сразу же начнут спорить? Впрочем, в споре рождается истина, это верно, хотя и банально. Изабелла ей сестра, родной человек, с кем же еще советоваться, как не с ней? А то, что у них отцы разные, так об этом только Джулия знает, Изабелла и не догадывается.

Изабелла, конечно, заставила себя ждать. Одетая точно на званый обед, вся в золоте, она вошла в кабинет Джулии с огромным букетом алых роз, распространяя вокруг себя аромат «Опиума».

– Ну зачем эти цветы! – поморщилась Джулия и обняла сестру вместе с ее протокольным букетом.

– Да брось ты, глупенькая, я от души. Хотела выразить тебе свою сестринскую любовь. – Изабелла уселась в кресло напротив Джулии и положила руки на подлокотники. – Рассказывай, только все-все и с самого начала. Я – вся внимание.

– Я жду ребенка, – тихо сказала Джулия.

Рука сорокашестилетней Изабеллы инстинктивно потянулась к животу.

– Ты слышала, что я сказала? – спросила Джулия.

– Конечно, слышала. – Изабелла восприняла эту новость на удивление спокойно. – Тебе сорок два, твоему сыну пятнадцать, ты недавно перенесла операцию груди, у тебя это, как его? А теперь ты ждешь ребенка, верно?

– Верно, только «этого» у меня больше нет, я здорова, – уверенным тоном сказала Джулия.

– Конечно, нет, – согласилась Изабелла, – но ни один врач не может знать, как поведут себя твои гормоны в период беременности. А что говорит Гермес?

– Он в Риме, приедет завтра. Пока он не знает. Я взяла слово с Пьерони, что он не скажет ему.

– Решила сама сообщить ему благую весть? – с шутливой улыбкой предположила Изабелла. – Ты ведь меньше чем на главную роль никогда не согласишься, дорогая сестричка. А если Гермес сам спросит Пьерони?

– Тот скажет, что у меня было обычное отравление, но не в этом дело. Я пока еще не знаю, радоваться мне или плакать.

– Как я тебя понимаю! – Изабелла села на своего любимого конька. – Рожать в сорок два года не то, что в двадцать четыре! Но ты справишься, я верю в тебя. Счастье, что Гермес рядом – тебе есть, на кого опереться в трудную минуту. А вообще-то, Джулия, – она вдруг повеселела, – это здорово! Родить своего малыша, вместо того, чтобы внуков нянчить, снова почувствовать себя молодой…

Знаешь, я тебе даже завидую. Ты хотела Гермеса – ты его получила, а теперь у вас будет общий ребенок. Я уж не говорю, какой эффект это произведет на твоих читателей. «Джулия де Бласко, у которой недавно вышел в свет новый роман, готовится произвести на свет ребенка». О дорогая моя Джулия!

Она порывисто вскочила с кресла и со слезами на глазах обняла сестру.

– Остановись, Изабелла, тебя уже заносит, – попыталась урезонить ее Джулия.

Но Изабеллу было уже не остановить.

– Нужно сообщить брату, – продолжала она. – Бенни будет просто в восторге. И надо обязательно отметить это событие. Организацию праздника беру на себя. Надо придумать что-нибудь грандиозное. Лео будем звать, как ты считаешь? Да, надо в деликатной форме все объяснить Джорджо. Он, конечно, сначала рассердится, первенцы все такие, будет мучиться ревностью, но ты должна набраться терпения. В конце концов, он уже почти мужчина; вот увидишь, он привяжется к малышу. А о приданом позволь уж тетушке позаботиться, для меня это будет большой радостью. Я уже предвкушаю, как буду готовить распашоночки для этого пупсика, надо их будет отдать вышить. Боже, что за прелесть! Представляешь, я только вчера видела у Мартинелли прелестную кроватку для новорожденного, завтра же поеду и куплю. Ах, Джулия, какая же ты счастливая!