Наваждение. Проклятые элохимы - Алина Углицкая

– Личные вещи. Дорогие тебе личные вещи.

Айна заторможенно поднялась. Идти не хотелось, но и отказаться она не могла, потому что решение уже было принято.

Еле передвигая ноги, девушка направилась в свою комнату. Она шла как сквозь толщу воды, с трудом преодолевая сопротивление. Будущее казалось одним беспросветным черным пятном, и в этом пятне яркими красными точками горели глаза чудовища. Того самого, что так напугало ее этой ночью.

Войдя в спальню, Айна прикрыла дверь и обессиленно опустилась на краешек кровати. Тело начала колотить мелкая дрожь.

А потом до нее донесся негромкий голос Стикса. Элохим разговаривал с кем-то на своем языке.

Айна чуть подвинулась, так, чтобы в оставшуюся в двери щель видеть, как он стоит, повернувшись к ней спиной и прижав палец к уху. Микрофон? Скорее всего.

Но вот он оглянулся. Причем так резко, что она вздрогнула всем телом. Пронзительный взгляд впился в узкую щель, и Айна похолодела.

Он ее видит? Но ведь щель такая узкая, что даже палец в нее не просунешь! Или чувствует, что за ним наблюдают?

– Планы меняются, – заговорил Стикс, обращаясь к ней. – Мне нужно отлучиться, так что у тебя есть время до вечера.

И, точно почувствовав, как забилось ее сердце, добавил:

– Только не делай глупостей.

Айна опустила глаза.

Стикс не стал пояснять, какие именно глупости имеет в виду, но она и так поняла.

Не вздумай сбежать. Не вздумай меня обмануть. Потому что это в принципе невозможно. Я пойду по твоим следам, найду, где бы ты ни была. Найду и верну.

И все же эта отсрочка обрадовала ее. Даже дышать стало легче.

– Ты все поняла?

Голос элохима заставил поднять голову.

Айна кивнула, глядя на двери. И снова ее охватило подозрение, что он видит ее. А еще, что недоволен этим звонком и вынужденной отлучкой.

– Я буду к восьми.

Не прощаясь, он вышел.

Айна осталась сидеть. Она слышала, как за окном тихо заурчал двигатель его автомобиля, как эрн Гравель и еще кто-то из соседей выражали свое почтение. А потом все стихло.

Но она продолжала сидеть, не в силах пошевелиться.

Всего минуту назад ей казалось, что она в западне, из которой нет выхода, а тут судьба дала вдруг отсрочку. Айна не могла решить, как к этому относиться. Разум настаивал, что элохим прав, бежать некуда, надо покориться и пережить эти полгода, по возможности стараясь принести Конфронту как можно больше пользы. Но сердце молило бежать прочь. Бежать как можно дальше. Бежать и не оглядываться. Потому что Стикс Хассель это самое страшное, что могло с ней случиться.

Еще вчера она думала, что после смерти родных уже ничего не боится. А сегодня, поняв, с кем столкнулась, обнаружила, что страх может быть вот таким: с красивым лицом, с приятным запахом и вымораживающим, нечеловеческим взглядом.

***

Неизвестно, сколько она продолжала бы так сидеть в полном оцепенении, если бы из прихожей не донесся стук и чьи-то шаги, а потом взволнованный голос Фила не прокричал:

– Айна? Ты здесь?

Она встрепенулась:

– Да, заходи!

Но он уже сам влетел в двери спальни: как всегда небритый, в съехавшей набок шапке и расстегнутой куртке. Его скуластое лицо раскраснелось то ли от мороза, то ли от волнения, светлые волосы топорщились ежиком, а в глубоко посаженных серых глазах застыла тревога.

Увидев Айну, он выдохнул облегченно:

– Ты здесь! – Потом деловито спросил: – Как успехи? Тебе удалось заинтересовать куратора?

Айна скривилась. Ей вдруг стало мерзко.

До вчерашнего вечера она считала его своим другом. Почти братом. Пока он ни с того ни с сего не зажал ее в углу своего гаража, где они вдвоем пытались реанимировать старый бензиновый мотор.

«Хватит ломаться, Айна! – сказал он тогда, дыша ей прямо в губы. – Я вижу, как ты смотришь на Сэма, но этот очкарик никогда не будет твоим. Он слабак и не сможет тебя защитить. А я смогу. Просто будь ко мне немного добрее!»

Что-то твердое уперлось ей в бедро. И это был не телефон, не связка ключей.

Тогда она попыталась его оттолкнуть, но добилась только того, что он полез с поцелуями. Ей удалось куснуть его за губу и отвесить пощечину. От неожиданности он отшатнулся, а она оттолкнула его и выскочила на улицу.

Это было вчера. А сегодня он спрашивает, удалось ли ей соблазнить другого мужчину?

– Удалось, – бросила сухо и, пряча взгляд, прошла мимо Фила в кухню. – Более чем.

– Отлично, – Фил за ее спиной потер руки. – Теперь у нас свой человек в доме куратора.

Не выдержав, она резко обернулась.

– Свой человек? – переспросила, чувствуя, как внутри зарождается гнев. – Свой человек?! Да он раскусил меня сразу, как только увидел!

Фил замер как громом пораженный.

– Что?

– Ничего! Он знает, что мне приказано втереться к нему в доверие.

Конечно, элохим сказал немного не так, но разве сейчас это важно?

Глаза Фила сузились. На переносице побелел шрам, полученный в детстве. Так всегда случалось, если он злился.

Парень поднял с пола перевернутый табурет, поставил на ножки и сел.

– Откуда? – задал резонный вопрос.

– Извини, он не назвал своих информаторов, – Айна зло развела руками.

– Странно… – Фил задумчиво почесал переносицу. – Я еще никому не докладывал о том, куда тебя занесло…

И тут на его лице вспыхнуло понимание:

– Телефон! Где твой телефон?!

Айна похлопала себя по бокам. Она еще не успела переодеться, так и ходила в непромокаемых болоньевых штанах с кучей накладных карманов. Гаджет нашелся в одном из них.

– Дай сюда!

Подскочив, Фил почти вырвал «нокиа» из ее рук. Снял крышку, вытащил аккумулятор и кинул его на стол. После зачем-то вытянул сим-карту.

Айна молча наблюдала за ним. Она отошла к окну, прислонилась спиной к подоконнику и застыла, сложив руки на груди.

А Фил с сосредоточенным лицом продолжал разбирать телефон. Снял верхнюю панель, подцепил клавиатуру и вдруг с яростью выкрикнул:

– Есть!

А потом швырнул остатки гаджета на пол.

– Что там? – тихо спросила девушка.

Ей еще не приходилось видеть парня таким обозленным.

Тот нервным жестом запустил пальцы в волосы.

– Прослушка! Он поставил тебе жучок!

Айна оцепенела. Понимание накатило волной тошноты, сжало горло и разлилось по телу липким, сковывающим страхом.