Все свободны. История о том, как в 1996 году в России закончились выборы - Михаил Зыгарь

В дни визита Черномырдина в США в Нью-Йорке умирает Иосиф Бродский. Президент Ельцин 26 января, в день смерти, отправляет вдове Бродского официальное письмо с соболезнованиями: «Горько сознавать, что навсегда замолкла его волшебная лира». Бродский тогда на родине еще не в моде – в российских СМИ о смерти поэта почти не пишут. Но Черномырдин едет на похороны. Друг Бродского Евгений Рейн позже будет рассказывать, будто бы в соседнем отделении ритуальной службы прощались с видным итальянским мафиози. Когда появился Черномырдин, в кашемировом пальто и с букетом белых роз, гангстеры немедленно признали в нем авторитета и один из них будто бы даже обратился к премьеру: «Вы подойдите и к нашему покойнику – он не хуже вашего».

Пока Черномырдин находится в Америке, его политическая карьера в России набирает обороты. 30 января газета «Известия» сообщает, что Ельцин и Черномырдин могут выдвинуться в президенты одновременно – на всякий случай. Каждый из них будет вести предвыборную кампанию против коммунистов, а потом тот, у кого рейтинг окажется меньше, снимет свою кандидатуру. Эта публикация, конечно, – плод фантазии автора. Однако она попадается на глаза Коржакову, и он относит ее Ельцину.

Дальше – хуже. В тот же день, 30 января, в Петербурге собирается инициативная группа по выдвижению Черномырдина в президенты. Ее возглавляет Галина Старовойтова – легендарный демократ первой волны, член Межрегиональной депутатской группы и сооснователь «ДемРоссии». Подобная группа может легально собирать подписи в поддержку кандидата – его согласие на выдвижение не требуется.

Черномырдин узнает о собственном выдвижении в Вашингтоне и реагирует с явным испугом: «Я об этом не слышал, и я этого не приемлю. Мы работаем с президентом, я в эти игрушки не играю». Премьер возвращается в Москву, и газеты пишут, что у него происходит непростой разговор с Ельциным. Коржаков уже не первый месяц советует Ельцину отправить Черномырдина в отставку и заменить Сосковцом. Но Черномырдин лоялен, надежен, порядочен и к тому же популярен.

Сразу после разговора с президентом премьер уезжает в отпуск в Сочи. Все думают, что это прелюдия к отставке и что из отпуска он уже не вернется. Только через пять дней он выходит к журналистам, чтобы вновь поддержать Ельцина: «Конечно, хотел бы поблагодарить за доверие… в то же время хочу сказать: по-человечески, да и по-мужски мне было бы нелегко, да и невозможно отступиться от принципов товарищества, от пережитого за те три года, которые я проработал бок о бок с Борисом Николаевичем Ельциным. И если действующий президент сделает свой выбор – баллотироваться на второй срок, то здесь я, конечно, соперником ему быть не хочу и не буду».

1 февраля у Ельцина день рождения. Ему исполняется 65 лет. По словам Коржакова, настроение у президента не очень, он думает о том, что политики в 65 лет уже не должны избираться. Коржаков убеждает его в обратном. Но дочь президента Таня уверяет, что Ельцин вовсе не чувствует себя старым и с настроением у него все в порядке. А вот семья, по ее словам, убеждает его уйти на пенсию.

Ко дню рождения управляющий делами президента Павел Бородин делает Борису Ельцину царский подарок – заканчивает шикарный ремонт в Кремле.

До сентября 1991 года кабинет Ельцина находился в Белом доме. Но после победы над ГКЧП стало ясно, что политических сил у Горбачева все меньше. Набирающий силу президент России Ельцин въехал в Кремль, но занял соседнее здание – куда менее престижный 14-й корпус. Это новодел, построенный при Сталине на месте разрушенного большевиками Чудова монастыря. В советские годы в нем работал Верховный совет СССР. Осенью 1991-го в Кремле работал президент СССР Михаил Горбачев – его кабинет находился в историческом Сенатском дворце, построенном архитектором Матвеем Казаковым по заказу Екатерины II. Именно в Сенатский дворец въехал Ленин в 1918 году, когда перенес столицу из Петрограда в Москву. Во дворце же работали все последующие советские лидеры.

Пока в Кремле обитали два президента, тяжелее всего приходилось охране. Она жаловалась: «Попробуй разведи два кортежа, приезжающие в одно и то же время».

«Двоевластие» продолжалось недолго: 25 декабря 1991 года, вскоре после подписания Беловежских соглашений, покинутый всеми Горбачев в полупустом Кремле записал прощальное обращение и оставил свой пост.

Он пешком дошел до Боровицких ворот – на глазах у изумленных сограждан, пришедших с детьми на Кремлевскую елку. И навсегда покинул Кремль. Вечером того же дня красный флаг над куполом 10-го корпуса Кремля заменили на российский триколор. Правда, по легенде, его сначала повесили вверх ногами, но потом перевернули.

Ельцин немедленно переехал в Сенатский дворец. Но стремясь показать, что он демократически избранный лидер новой страны, занял более скромное пространство, а в генсековском крыле разместил помощников. Никакого специального ремонта делать не стали. В распоряжении Ельцина оказалось всего три помещения: личный кабинет, Ореховая комната, используемая для совещаний, и примыкавшая к кабинету маленькая комната отдыха.

Особой популярностью у помощников пользовался мемориальный кабинет Ленина. Там они обычно отмечали дни рождения сотрудников аппарата. «Возьмем бутылку водочки, пару бутербродов – и в ленинский кабинет. Очень весело», – так, со слов одного из участников этих застолий, описывала нравы Кремля молодая журналистка Наталья Тимакова. Через 10 лет она будет работать в этом самом здании пресс-секретарем Дмитрия Медведева.

Начиная с 1993 года мироощущение Ельцина меняется, а с ним и привычки кремлевских обитателей. Ельцин становится все более царственным, все чаще говорит о себе в третьем лице, весомо называя себя «президент». Его окружение льстит ему все сильнее, за глаза его именуют «царем». Да и сам Ельцин несколько раз в шутку называет себя Борисом I. Это, конечно, ошибка, на самом деле, будь он царем, он считался бы Борисом II: в России уже был царь с таким именем, в XVII веке, – это Борис Годунов. Он покончил со страшными временами Ивана Грозного, но именно с него начался период Смуты. Борис Годунов тоже жил в Кремле и здесь же умер.

По мере превращения Ельцина в царя настает звездный час управляющего его делами Павла Бородина. Бывший мэр Якутска попадает в Кремль, когда тот еще выглядит совершенно по-советски, бедновато. «Прихожу к нему в Кремль, – рассказывает Бородин, – у него одна тарелка желтая, другая синяя, третья бесцветная, металлические ложки, граненые стаканчики… Я говорю: "Знаете, так президенты не живут". У него даже персонального туалета не было в кабинете, он ходил в общий туалет».

Бородин предлагает Ельцину отреставрировать историческое здание Сената, а следом и Большой кремлевский дворец. Президент на время возвращается в 14-й корпус, а в Сенатском дворце начинается царский ремонт.

Бородин оценивает продолжительность ремонта в пять-шесть лет, но Ельцин требует, чтобы он уложился в два года: «Я, наверное, на второй срок не пойду. Надо закончить ремонт при мне», – говорит он в 1993-м.

Уловив изменения в характере шефа, окружение Ельцина проектирует помпезную царскую резиденцию: с лепниной и позолотой. СМИ пишут, что комендант Кремля, будущий директор ФСБ Михаил Барсуков будто бы лично отыскал чертежи Казакова. (Спустя годы Бородин признается, что оригинальных чертежей не сохранилось.) Все прежние стены сломаны, мебель Сталина, Хрущева и Брежнева распродана или отправлена на свалку – похожим образом в 1918-м году ремонтировали Кремль большевики, ломая стены и разрушая царские интерьеры. Теперь Павел Бородин избавляется от советского наследия и выстраивает новую российскую эстетику, весьма далекую от образа молодой демократии.