Месть в законе - Борис Седов

Увидев, как братва передернула затворы «пушек», Маша взвизгнула и спряталась за поваленный толстый ствол дерева. Сообразительная.

Кочан плавно открыл дверцу «проходимца» и медленно выбрался из него наружу, предварительно вытягивая перед собой пустые руки и показывая, таким образом, что явился сюда без оружия.

- Пацаны! - выкрикнул он, не делая резких движений. - Я пустой, не стреляйте!

- Топай сюда ровно и не споткнись, - не то приказал, не то посоветовал ему Кнут.

Пустые руки Кочана ни о чем не свидетельствовали. Мишаня славился среди братвы тем, что стрелял неожиданно и без промаха. К тому же, прицельно метал ножи на расстояние до пятнадцати метров и имел черный пояс по карате в весовой категории до восьмидесяти пяти килограммов. Бычара был конкретный - об башку легко разбивал бутылку, а ребром ладони ломал два кирпича. Говорят, еще мальчишкой, при Советском Союзе, пять лет жил в Москве и тренировался у самого Касьянова. Не у того, который был центровым паханом у Российского правительства. А у Касьяныча, как его называли ученики, мастера восточных единоборств, снявшегося в советском боевике «Пираты ХХ века» и успешно отсидевшего в тюрьме за свою любовь к спорту.

В армии Мишаня служил в воздушно-десантных войсках. В роте разведки Болградской (не путать с Белградом) парашютно-десантной дивизии, которая и по сей день дислоцируется на границе Молдовы и Украины.

А уже «дембельнувшись», отмечал в Москве 2-го августа День ВДВ. По традиции в парке культуры и отдыха имени пролетарского писателя Алексея Максимовича Горького. Как водится, напились с однополчанами. Как положено, передрались в хлам. Кто-то в драке бросил гранату. Не в людей. Отшвырнул далеко в сторону, чтоб напугать соперников по горячечной свалке.

Наехали менты - тогда уже было создано при МВД специальное подразделение - ОМОН. Повязали. На допросе опера пытались выбить из Капустина признание в том, что граната вроде как принадлежала ему. Ничего из этого не вышло. Тогда милиционеры, поднаторевшие за годы службы в деле добывания нужной информации, попробовали усадить Мишаню голой задницей на бутылку - есть такая невинная ментовская забава, весьма, между прочим, распространенная в среде наиболее продвинутых сыщиков, плевавших с высокой колокольни на каноны уголовно-процессуального кодекса.

Вступив с представителями законной власти в непримиримые противоречия, Капустин разбил бутылку о голову «следака», а оперативнику, присутствующему на допросе, всадил получившуюся «розочку» в живот.

Следователь надолго прописался в реанимации. Оперу повезло меньше. Он помер. А бывший десантник схлопотал по совокупности десять лет исправительно-трудовой колонии строгого режима.

Отсидев от звонка до звонка, в Москву не вернулся, тормознул в Новосибирске у «зоновского» кореша.

Короче, Миша Капустин подарком не был.

- С чем пришел, Кочан? - спросил Таганцев, направив на братка ствол пистолета.

Сделав еще несколько шагов, тот остановился, разумно посчитав, что подходить ближе не следует.

- Таганка! - заговорил Мишаня. - Твои люди косяков напороли - перемочили нашу братву. Есть основания?

- А ты кто такой, чтобы тут предъявы кидать?! - с гонором высказался Кнут.

- Погоди, - остановил его Андрей. - Основания есть, - ответил он Капустину. - Но перед кем я их должен высказывать? Перед тобой?

- Нет, - криво ухмыльнулся Капустин. - Передо мной не надо. Тебя Фергана зовет. С ним базар будет.

Действие принимало неожиданный сюжетный поворот. Фергана - «законник», или, как принято говорить в далеких от криминала кругах, вор в законе. Тот самый «авторитет», долгие годы страдающий туберкулезом, который повстречался Таганке еще в колымском лагере. Это его фраза - чтобы жить, надо убивать.

По всем раскладам выходило, что Кочан, узнав о гибели своих братков, сразу же рванул к Фергане искать у него защиты и справедливости. Теперь вор, коронованный еще во времена Хрущева, звал к себе на разбор Таганку. От таких предложений не отказываются.

- Ты че тут, в натуре, именами швыряешься?! - снова не по делу вспылил Кнут. - При чем здесь Фергана?! У нас, чисто, с Ферганой проблем не было!

- Заткнись, - приказал ему Таганцев. - Хорошо. - Это уже Мишане. - Говори - что, где, когда? Я буду.

- Ты с ума сошел?! - шепотом проговорил Кнут. - Они же тебя кончат!

- Не лезь! Разберемся, - произнес Таганцев, хотя сам на тот момент еще не знал, как именно он будет объяснять Фергане причину гибели сибирских братков, ничего плохого никому в Питере не сделавших. Каблук не в счет. Здесь можно было поспорить.

Кочана отпустили с миром, пообещав, что прибудут в назначенное время в указанное место. Кнут, понятное дело, никуда не отпускал теперь Таганцева одного.

ПО ДОРОГЕ НА КЛАДБИЩЕ

Умирать не спешили пока еще,

Дни свои проводя в суете.

И неслись по дороге на кладбище,

Веря в то, что стремимся к мечте.

Полковник Лозовой пребывал, что называется, в растрепанных чувствах.

С одной стороны, деньги от Харитонова им были уже получены, и деньги немалые. С другой, интуиция подсказывала, что он вляпался в какое-то жутко смердящее дело. И пахло здесь даже не тем, на что обычно с удовольствием садятся зеленые мухи (мед исключается). Тут пахло смертью.

Наивно было бы предполагать, что полковник, четверть века прослуживший в органах милиции, изначально был введен в заблуждение тем же, к примеру, Харитоновым. Нет, Юрий Олегович сразу же, как только Всеволод Михайлович вышел с ним на связь, сообразил: недоброе затевается. Слово «мафия» он употреблять не спешил. Но уже сам факт, что перед приездом Харитонова в Питер за него хлопотал сам Истомин, бывший генерал МВД, занимающий нынче серьезный пост в одной из палат Государственной Думы, говорил о многом.

Илью Панкратовича Истомина Лозовой знал уже лет двадцать. Сначала пути их пересекались по работе в уголовном розыске, потом Истомина перевели начальником кафедры криминалистики в академию. Затем он сел в кресло одного из заместителей министра.

Как раз в тот жизненный период появилось в чистой, как слеза крокодила, служебной биографии Лозового небольшое черное пятнышко. Попался он на взятке. Принял немного денег от цеховика, прибежавшего за помощью. На того бандиты «наехали» - плати, мол. А он - к Лозовому. Жили они, как выяснилось, по соседству, в одной парадной. Ну и пришел по-соседски. И гаражи их с «жигулями» рядом стояли, и дети в одной школе учились. Как не помочь?

Откуда сей факт стал известен оперативникам Службы собственной безопасности, Лозовой так и не выяснил. Но - что было, то было. Не успел он взять у барыги тысячу баксов, как прямо в квартиру ворвались крепкие ребята в белых сорочках и вежливо так предложили Юрию Олеговичу выдать купюры достоинством по сто долларов каждая в количестве десять штук. А на стол перед ним выложили бумажку со списком серийных номеров банкнот.