Норманны и Киевская Русь - Андрей Амальрик

Осев в Киеве, дружина Олега была ассимилирована местной верхушкой – русью, и от имени этой руси, ездившей торговать «в Греки», представители Олега, приглашенные в Константинополь византийским посольством, заключили договор в 911 году. Владения Оле{стр. 36}га были к тому времени очень невелики – в договоре упомянуты только Киев, Чернигов и Переяславль[178]. Ими, по-видимому, ограничивалось княжество Олега.

В Начальном своде сразу же после похода, а в Повести временных лет после заключения договора Олег сходит со страниц летописи и его место заступает Игорь. Это объясняется тем, что народное предание хоронило Олега сразу же после его похода, не имея о нем других сведений. Причем память о его могиле сохранилась в Ладоге и Киеве[179] (его смерть от собственного коня – один из вариантов распространенной легенды скандинавского мира). Фигурально выражаясь, Олег умер после Византийского похода только для русской истории: бродячий скандинавский викинг не засиделся в Киеве, власть в котором захватил после его ухода другой норманн – тоже пришедший с севера или принадлежащий к местной киевской верхушке – Дир (Dyri). Вообще борьба между пришлыми норманнами и местной славяно-норманской верхушкой, реминисценции которой мы можем найти в разных местах летописи, – очень интересная тема.

Дальнейшую судьбу Олега можно проследить по так называемому Кембриджскому документу[180]. На его основании делались смелые попытки пересмотреть политическую историю Киевской Руси первых десятилетий X века, как она изложена в летописи[181]. От большого доверия к Кембриджскому документу в ущерб Повести временных лет предостерегает то, что он немногим ее старше. Как устанавливает П. К. Коковцов, письмо хазарского еврея находится в сильной литературной зависимости от так называемой «Книги Иосиппон», написанной во второй половине X века в Италии и широко распространившейся в еврейском мире с конца XII века. Во всяком случае, в Хазарии или Константинополе при тогдашних условиях распространения книг она не могла стать тотчас известной[182].

Все это ставит под сомнение прежде всего хронологию документа, а также многие сведения по истории хазар, противоречащие письму царя Иосифа[183]. Вряд ли поэтому отнесение княжения Олега (Helgi) ко времени императора Романа (919–944) может иметь большую цену. Вряд ли большую цену имеет сообщение о подчинении русов власти хазар, что прямо противоречит письму Иосифа. Это следует отнести на счет местного патриотизма автора. По-видимому, автор поставил в связь гонения на евреев при Романе со столкновением Олега с хазарами. Гипотетически можно восстановить события так. Олег, осев в Киеве, совершает поход на населенную славянами, но подчиненную хазарами Тмутаракань (S-m-k-r-j-w) и захватывает ее, что вызывает столкновение с каким-то хазарским военачальни{стр. 37}ком[184]. Известный автору документа поход Олега на Константинополь он ставит в связь с этим событием как попытку Олега искупить свою вину перед евреями. Поход, по нашему документу, заканчивается поражением Олега[185]. По возвращении из Византии он вскоре предпринимает поход на Каспийское море и погибает в Персии. И, по данным наших летописей, как мы отметили, Олег навсегда исчезает с русского горизонта после похода на Византию. О набеге Руси на Каспийское море после 300 года гиджры (911/912) и разграблении южного и западного берегов Каспийского моря нам известно из сообщения Масуди[186].