Корсар - Крис Банч

— Ну, мне тоже пора, — сказал Лабала, допивая пиво. — Стражники мне не нужны, но я лучше спрячусь на пару дней, потому что знать плохо относится к таким людям, как я, особенно учитывая то, что я совершил.

Гарет не сводил глаз с Лабалы.

— Тебе действительно нравится то, чем ты занимаешься? Я имею в виду предсказания судьбы и все прочее?

Лабала неловко пожал плечами:

— Лучше, чем таскать тяжелые мешки со всяким дерьмом.

— Я знаю один корабль, — сказал Гарет,—которому нужна команда.

— Я часто мечтал о том, чтобы выйти в море, стать мореплавателем, как и мои родственники, прежде чем мы застряли на Саросе. Но никто не мог поручиться за меня.

— Я поручусь, — сказал Гарет.

— Гм, — буркнул Лабала. — Возможно, не такая плохая идея. Повидать мир. Гарет, я пойду с тобой. Быть может, мы еще пошутим, как шутили раньше.

— Возможно,—согласился Гарет. — Только не на борту корабля, а когда окажемся на берегу.

Лабала равнодушно пожал плечами. Гарет повернулся к Косире.

— Прости меня.

— Устрицам придется подождать, — сказала Косира, поморщившись.

— Обещаешь?

— Обещаю, — ответила Косира и подошла к нему, чуть приоткрыв губы.

Из “Коммерческого вестника”:

Каракка “Стойкий”, 330 тонн, капитан Луинес, груз — различные товары, из Северного бассейна в устье Нальты и далее, согласно секретному приказу.

“Стойкий” прошел на юго-восток в тропики, мимо Адрианополя, Прима, Киллиса и других портов, в которые доводилось заходить Гарету.

Гарет не подозревал, что будет испытывать такое удовольствие от того, как друзья наслаждаются тем, что он уже видел: пассатами, несущими приятную прохладу, а не холод; голубым небом и океанскими волнами; вкусом невиданной рыбы, пойманной с помощью сетки, вымоченной в лимонном соке и зажаренной на угольной жаровне; плавающими по волнам кокосовыми орехами, молоко которых еще не испорчено соленой морской водой; теплым солнцем и матовым небом, под которым было так приятно стоять ночную вахту.

Том и Кнол быстро привыкли к распорядку жизни на корабле. У Лабалы сначала возникали трудности, но постоянная жизнерадостность и огромная сила уберегли его от возможных врагов.

Гарет наблюдал за ними в полном изумлении. Иногда он думал, что для полной идиллии не хватало еще одного друга, но от таких мыслей только портилось настроение.

Косира — просто друг? Конечно нет. Ему же не хотелось спать с другими друзьями. Или виной всему обычная похоть?

Он полагал, что это не так, но боялся признаться себе, что влюблен. Любовь была якорем, жизненной вехой, которая удерживала тебя, привязывала к затхлости и суше.

У него не было причин считать, что Косира влюблена в него. Конечно нет. Он знал, что вожделение присуще не только мужчинам.

Это погружало его в еще более мрачные мысли непонятно о чем. Он старался больше внимания обращать на расчеты, которые из-за тайного груза были достаточно запутанными. Поэтому Гарет с радостью поднялся на палубу, когда его вызвал капитан Луинес.

Он понял, что предстояло обсуждать серьезный вопрос, — капитан отослал вахтенного офицера и сам занял его место на юте.

— Этот Лабала, — сразу же перешел к делу капитан. — Ведь ты настоял, чтобы я нанял его.

— Да, сэр. Что-нибудь не так?

— Ничего, если не считать, что он — поганый маг. Ты знал, что он — заклинатель?

— Да, — признался Гарет. — Он говорил, что баловался колдовством, когда работал портовым грузчиком.

— Мне не нужны маги на борту, — прорычал Луинес.

— Я понимаю, сэр, — сказал Гарет. — Большинство матросов относится к ним с недоверием. Но я бывал с ними в море, и все заканчивалось благополучно. Кроме того, Лабалу нельзя считать магом, он занимался разными мелочами, например приворотными зельями.

— Я не суеверен, — сказал Луинес. — У меня просто есть определенная причина не допускать присутствия магов на борту “Стойкого”.

Гарет ждал, но Луинес, казалось, не горел желанием объяснить.

— Взгляни на него, — наконец сказал он.—Там, под парусом, он явно пытается составить какое-то заклинание. Казначей, ты — его друг и должен сам с ним поговорить. Скажи, что я недоволен им, скажи, что он должен воздержаться от колдовства, пока находится на борту “Стойкого”. Если он достаточно умен, то поймет мое предупреждение и избавится от моего пристального… внимания.

Гарет вспомнил пункт о беспрекословном повиновении в договоре и сказал:

— Есть, сэр.

Он подошел к стоявшему у леера Лабале.

— Как дела, парень? — спросил тот. — Все в порядке, не определил по счетам, что мы сперли лишнюю селедку?

— У меня дела лучше, чем у тебя, — сказал Гарет и повторил приказ капитана Луинеса.

— Он настолько суеверен?

— Он просто сказал, что есть особые причины.

— Достаточно того, что он — капитан, я полагаю, — сказал Лабала. — Как раз когда мне в голову стали приходить разные умные мысли. Знаешь, Гарет, прошлой ночью, после полувахты, я увидел, что палубу окутывает туман, похожий на пляшущих духов. Мне в голову пришло заклинание, я произнес его, и эти туманные духи затанцевали, как хотел я. Думаю, если хорошенько подумать, я могу окутать туманом целую бухту.

Гарет поежился.

— Может быть, капитан прав.

— А, ты тоже суеверный. Это ведь были не духи, а водяной дым, который делал то, что я ему приказывал. Духи — совсем другое, и я не собираюсь шутить с ними. По крайней мере, пока. —Лабала вздохнул. — Кроме того, вахты проходят быстрее, если думаешь о таких вещах, как вода, огонь и дым. Жаль, что я не умею читать и писать, чтобы лучше следить за мыслями. Впрочем, приспущу-ка я паруса, вдруг сам капитан обладает Даром или кто-нибудь из его людей.

Он ткнул Гарета в ребра локтем.

— Чувствуешь, приятель? Я уже стал настоящим моряком.

Гарет с трудом восстановил дыхание.

— Лабала, ты что, не можешь высказать свою точку зрения только словами?

— Я не большой мастер говорить, — ответил Лабала. — Так что придется принимать меня таким, какой я есть.

На следующий день Луинес обучал команду пользоваться пушками. “Беды не миновать”, — подумал Гарет.

Он был рад, что всему научился в первых рейсах. Оказалось, что у него и Тома Техиди есть большие способности к стрельбе из пушки.

Они попадали в ящики, брошенные в воду в качестве мишени, со второго выстрела.