Легкомыслие - Ринат Валиуллин

– После такой анатомии.

– Любовь – это давать. Если женщине есть что давать, то она отдает, и не важно, кто ее оставил, сколько у нее детей, всегда найдется тот мужчина, который почувствует, который возьмет. Если нечего отдавать или уже все отдано тому, который ушел, то женщина закрылась, поджалась и превратилась в одиночку, мать-одиночку, с аллергией на мужчин.

– И какой вывод?

– Ищите уникального человека.

– Уникального – значит единственного?

– Неповторимый, существующий в одном экземпляре: уникальная вещь, уникальный уголок природы, уникальное сооружение.

– Вот-вот, у кого от любви остается один уголок для молитв, у кого-то сооружение на века.

– Татьяна, чо там сладкого?

– Девочки, она вас дразнит. Провоцирует.

– Одна подруга три года в любовницах сидела, разводила мужа с женой, разводила. Все говорила «ща-ща, еще чуть-чуть осталось». Как жена узнала, бросил ее к чертям, даже трубку не брал.

Вторая подруга развела любовника с женой. Женила на себе. Теперь то сходятся, то расходятся. Он изменяет ей. Она чуть больше шампанского в кругу подруг выпьет – плачет и жалуется. Сама же ему позволяет, деньги дает, всю себя.

– Любовная зависимость, похоже на болезнь.

– Она называется синдром Адели Гюго.

– Собор Парижской Богоматери?

– По имени дочери писателя Адели. Бедняжка была так сильно влюблена в одного офицера, что преследовала его повсюду, снабжала деньгами, оплачивала карточные долги и даже нанимала проституток, лишь бы тот был рядом. А равнодушию только это и нужно.

– Какой Квазимодо попался.

– Третья – это вообще. Полгода уже по больницам после неудачного аборта. Он говорил ей «я тебя одну люблю, я от тебя ребенка хочу», та и рада стараться. Как сказала, что беременна, сказал, что у него уже есть дочь и больше детей ему не нужно. И просто пропал. И любовь великая улетучилась. А девочка лечится и уже никогда не сможет иметь детей.

– Скукотища ловить его скучающий взгляд и читать его мысли.

Оставайся вечной любовницей. Любовница не должна хотеть быть женой. Это испортит все! Мужчина – хищник. Есть конечно нежные фиалки, домашние.

Ошибка мужчин. Не берите в жены своих любовниц.

– Да, пока есть такие особы, мужики и будут изменять.

Стыдно за женщин.

Такой бред пишете. Сладко им любовницей быть!

Не позорьтесь, милые.

– Вы застряли на предисловии. Вы не хотите читать дальше. Люди рождены для любви, а не для гнезд. Голова переполнена политикой, спортом, шоу. Мозгу требуется отдых, но где остальное тело? Где главное его достоинство? Предназначение. Где его секс? Не любят женщины вечно и мужчины. Поэтому есть Любовницы и Любовники! А есть еще холодные люди.

Как прилежная ученица, она увлеченно дописывала изложение, боясь не успеть до звонка. Впрочем, прилежная уже все сделала бы и, может быть, даже дала списать соседу по парте, мне. Саша, это имя ей определенно не подходит, впрочем, как и Виктория, или мне так кажется, потому что в жизни никогда не встречал Саш-смуглянок, а встретить Викторию, которая игнорирует победителя, и вовсе редкость. Может, я не победитель.

Саша будто и не заметила его появления. Да и как она могла это сделать. У нее сорвало крышу, и поставить ее на место не было никакой лестницы. Некоторые вещи выше нашего понимания. В частности, моего. Девушка увлеклась. Она удобно сложила под себя ноги и склонила лицо над бумагой, волосы закрывали его от моего взгляда. И я мог любоваться, оставаясь незамеченным, в тени коньяка. Едва ли кому-то удавалось видеть ее такой. Новая женщина, как новое открытие, кому Америка, кому банка огурцов.

Тино затянул черные ботинки, поправил на них бант, потер резиновой подошвой пол. Почему-то вспомнил детство: полный рот песка, навоза и земли. Тогда ночью, упражняясь с другими пацанами на чьей-то ферме, гоняя по загону чужих бычков… его подвели ботинки на кожаной подошве. Ботинки гоняли, ботинки подвели, Тино просто поскользнулся, полный рот корриды, а бычок уже сверху хлопает глазами, сделал протяжное «Му», лизнул его в щеку и потерял всякий интерес.

Кики достал из шкафа костюм, накинутый на вешалку:

– Чем не пугало для быка?

– Натянул поверх гольф штаны, они повторяли рисунок, вышитый на жилете. Там мужчина и женщина в райском саду, под одним деревом, снизу были вышиты буквы VТ. Укороченные штаны обтянули ноги. Кики снял нитку, прилипшую к бархату, и поправил бахрому. Тино хлопнул подтяжками штанов, оттянув их от груди. «Это что за хрень?» У Тино никогда не было раньше привычки хлопать подтяжками. «Парень не в себе», – закрепил Кики внизу к щиколоткам machos. Все их движения были одной мелодией, которая настраивала обоих на бой. Но где-то закралась фальшивая нота, она не давала покоя обоим, она тревожила, она создавала напряжение, она могла испортить не только все выступление, но даже жизнь. Кики понимал это.

– Какой жилет! – похлопал он по плечу Тино. – Сколько тебе обошелся этот костюм?

– Не важно, – прошелся пальцами по мудрено вышитым вручную узорам Тино. «Какой маскарад!» – ругался он про себя. «Что за цирк! Все эти перевоплощения, переодевания». Ему вдруг показалось это долгое занятие бесполезной рутиной, похожей на туалет придворной дамы. «Эти кисточки (мачос), эта бахрома, эти полудрагоценные камни и бусы. Все, чем украшено было сейчас его тело». «А?», – задал он немой вопрос Кики. «Тебе не кажется?»

– Старик, это традиция, это культура, это Испания, в конце концов. Не подводи ее, она хотя и не женщина, но тоже тебе не простит, – он выправил белое жабо рубашки из-под жилета Тино. Потом повязал галстук.

«А эта косичка? Что я, баба?», – нервно прикреплял к голове шпильками свою длинную косичку Тино.

– Да что с тобой сегодня?

– Ничего.

– Слушай, соберешься на пенсию te cortas la coleta. А сегодня твоя шапка должна на чем-то держаться, – водрузил он сверху монтеру. Кики знал, как настраивать на бой Тино, но за сто с лишним совместных боев ни разу он не видел его таким рассеянным, разбросанным, разбитым. От него разило (он боялся произносить это слово даже про себя) поражением.

– Зачем тебе любовник?

– Чтобы любил.

– Зачем тогда было выходить замуж, чтобы потом отдавать себя другому.

– Что за бред? Отдавать себя… одному или другому… или женщина жертва? Агнец на заклании? Женщина – чтобы получать.

К: Все в этом мире зависит от зарплаты.

– Лишь мизерное кол-во людей в этом мире могут дать вам то, чего вы хотите.