Поймай меня, или Моя полиция меня бережет - Анна Орлова

– А как же эта… презумпция невиновности, вот! – не сдавался будущий адвокат.

Хм, он и вправду явно интересуется уголовным правом.

– Раз вы знакомы с такими понятиями, – произнес Мердок в своей обычной наставительной манере, – то знаете, и что такое проверка алиби?

Юный правозащитник насупился и кивнул, а я закатила глаза:

– Ладно, пойдемте в мой кабинет. Я позвоню вашим родителям.

– А полиции не заложите? – подозрительно спросил оборотень.

У Мердока дрогнули губы, а я торжественно подняла руку:

– Клянусь! Чтоб мне сдохнуть!

Понурые хулиганы в моем кабинете сразу оживились. Глазенки засверкали, а шаловливые руки потянулись к моей коллекции.

Пришлось рыкнуть. Фирменный бабулин рык, которым она усмиряет своих «мальчиков», удается мне не очень, но малолеткам хватило и этого. А вот Мердок посмотрел удивленно.

Я раздраженно звякнула древней подставкой под блюдце. Да-да, я бледная тень своей непревзойденной бабули!

– Теперь я вас оставлю, – сообщил Мердок, когда я вынула блокнот и карандаш.

Я замерла с занесенной над чистым листом рукой:

– А как же приказ не отлучаться от вас ни на шаг?

– У вас имеется три свидетеля, – возразил он. – В случае необходимости они вполне смогут подтвердить, где вы находились и что делали. К тому же в ближайший час явятся их родители. А у меня еще масса дел.

– Понимаю, – буркнула я, привычно помечая в блокноте время и дату. – Тогда удачи!

Следователь кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.

– А… это кто? – тихо спросил будущее светило юриспруденции.

– Мой начальник, – объяснила я кратко. – Следователь Мердок.

– Ух ты! – восторженно протянул рыжий. – Он же ведет дело Кукольника! Я читал!

– Да. Но подробности разглашать не могу. Сам понимаешь – тайна следствия.

Рыжий кивнул. Глаза троицы хулиганов светились восторгом…

Следующие часа два я занималась воспитательной работой. По-хорошему следовало сдать мальчишек службе по делам несовершеннолетних и не мучиться, тем более что они не имели отношения к моему участку. Но поступить так я не могла.

Пришлось обзванивать родителей и излагать суть дела. Заодно я выслушала все охи-вздохи, вопросы и даже гневные вопли мамочки будущего адвоката. Она защищала сыночка так, что сразу становилось ясно, откуда у него тяга к юриспруденции.

Хорошо хоть остальные родители оказались более адекватными. Отец малолетнего оборотня вообще только осведомился, причинен ли ущерб. Услышав отрицательный ответ, вздохнул с облегчением и пообещал срочно приехать.

Похоже, эта троица не впервые попадает в неприятности…

Отделаться от «детского сада» удалось не скоро. Надеюсь, родители Ирги послушаются совета и отведут ребенка на тестирование, а то с такими способностями можно и в настоящую банду загреметь. Надо же, управлять призраком на чистой силе!

Я покачала головой и решила, что стоит присмотреть за мальчишками. А может, и словечко кое-кому шепнуть.

А теперь надо бы в архив. Сколько можно откладывать? Только сначала Мердока разыскать. Надеюсь, он не умчался в синюю даль, а торчит в собственном кабинете.

Я сладко потянулась, и тут дверь с силой распахнулась. В проем заглянул тролль.

– Грендель? – удивилась я, уже понимая, что стряслось что-то нехорошее. – Что случилось?

– Ваши, – пророкотал он, явно с трудом сдерживая гнев. – Там!

Уф, надеюсь, он сейчас успокоится, а то каменный тролль способен все здание раскатать по камушку.

– Не нервничайте, – попросила я, подняв руки в примирительном жесте. – Расскажите толком.

Грендель набычился:

– Хельги ар-р-рестовали!

На мгновение я онемела. Неужели Мердок?!

И в сердцах помянула Неназываемого…

Дежурный как раз любовно разложил на газетке нехитрый обед: пяток яиц, жареную куриную ногу и солидный ломоть хлеба.

– Приятного! – пожелала я, притормозив у окошка.

Дежурный, поднесший мясо ко рту, едва не захлебнулся слюной.

– Спасибо, – буркнул он, вновь примеряясь к курятине.

– Потапыч, а тролля задержанного уже привезли?

– Ага, – кивнул он, сглотнул и отложил кусок. Подумал – и прикрыл его газеткой, подальше от завистливых глаз и вездесущих мух. – Наверху, на допросе.

Потапыч с трудом вмещался в стандартное кресло, но его массивность была обманчива. Двигался он легко и стремительно, как и полагается крупному хищнику.

– У Стеллы или у Мердока? – с деланой небрежностью спросила я.

Дежурный вытаращил глаза:

– У фифы нашей, конечно! Мердок как с тобой утром ушел, так и не появлялся!

– Спасибо, Потапыч! – с чувством сказала я, проходя через вертушку.

И что теперь? Дождаться Мердока? Он ведь согласился с моими выводами насчет Хельги. К тому же Мердок имеет влияние на начальство, и в крайнем случае можно надавить на Стеллу сверху.

Только знать бы, где носит нашего умника-следователя. Вдруг он вообще сегодня в райотдел уже не явится? А Хельги в изоляторе придется несладко. Я подумала… и отправилась на разведку.

Кабинет Стеллы отличался от берлог прочих следователей так же разительно, как и обиталище Мердока. Только здесь все буквально кричало не о солидности и респектабельности, а о какой-то болезненной страсти к детективам.

Полки, заставленные книгами в аляповатых суперобложках. На стенах – любовно оправленные в рамки дипломы об окончании различных курсов и фотографии увеличенных отпечатков пальцев. Горка с коллекцией орудий преступления – от ножа с побуревшими следами крови до граблей. А над столом – портрет Ломброзо…

Стелла, невысокая субтильная блондинка, напряженно замерла в своем кресле. На табурете напротив ссутулился Хельги, щурясь от света лампы, направленной ему прямо в лицо. А это уже издевательство – горные тролли плохо переносят яркий свет.

Третьего персонажа я заметила не сразу.

– А он к ней того… шастал и шастал, – толковала бабка Марья. – Ить я ж ей говорила – ты поосторожнее, милка! А она отмахивалась только. Дескать, любов у них! Вот и доигралась…

И укоризненно покачала головой в цветастом платке.

– Пожалуйста, помедленнее! Я же записываю! – взмолилась Стеллочка, беспомощно тыкая длиннющими ногтями в клавиатуру.

Меня не замечали. Я постояла-постояла… и нарочито громко кашлянула. Прямо как директор школы при виде курящих за углом пятиклассников.

Стеллочка вздрогнула и воззрилась на меня – сначала испуганно, а затем гневно.