Моя сестра Роза - Джастин Ларбалестьер

– Я уже сказал твоим родителям. Я ее не видел. Извини, парень. Позвоню, если увижу.

Лифт стоит на нашем этаже. Я не могу ждать, взбегаю по лестнице. Дэвид распахивает дверь, едва я вставляю ключ в замок. Я чуть не падаю, пытаясь вытащить его обратно. Дэвид смотрит на меня и бросает:

– Это ты.

Он надеялся увидеть Розу.

– Простите. Не надо было оставлять ее с Джеффом. Я надеялся, что математика…

Салли протягивает мне телефон Дэвида.

– Он был в вазе с фруктами.

Я читаю сообщения, которые Роза отправила Джеффу: «Мы уже едем. Большое вам спасибо. Деньги за занятия переведем завтра утром», «Мы почти на месте. Вы можете идти. Большое спасибо за то, что вы подольше позанимались с Розой». «Вы уверены, что ее можно оставить одну?» – написал в ответ Джефф. «Конечно. Возможно, мы увидимся в холле».

– Невероятно, – говорю я.

– Если бы ты был дома, Че, – говорит Дэвид, – ничего бы не случилось.

– Так это я виноват? Если бы вы были дома, ничего бы не случилось! Вы знали, что у меня занятие. Вы знаете, как много для меня значат тренировки.

Я чувствую, как внутри меня все клокочет. Я хочу заорать, что я их семнадцатилетний сын, а не один из Розиных родителей. Хотя на деле я играю именно такую роль – пусть даже Салли и Дэвид никогда этого не признают. Они не впервые оставляют меня присматривать за ней, и я пропускаю тренировку или встречу с друзьями. Но я впервые их не послушался. Надо было сказать им: «Ничего не хочу слышать. Меня не волнует, насколько важная у вас встреча, я ухожу прямо сейчас, так что возвращайтесь поскорее и сами приглядывайте за Розой».

– Не время ругаться, – говорит Салли, словно это я первый начал. – Когда мы звонили в полицию? – Она смотрит в свой телефон. – Полчаса назад. Может, снова позвонить?

– Розины вещи на месте? – спрашиваю я.

– Нет рюкзака, плаща и резиновых сапог. А телефон дома.

Без телефона мы не сможем ее отследить. Уже половина девятого. На улице темно.

– Вряд ли у нее есть деньги. Хотя, возможно, у меня пропала двадцатка.

Салли впервые на моей памяти признала, что Роза крадет деньги.

– Во сколько закрывается зоопарк? – Когда Роза пропала в последний раз, в Бангкоке, она пошла в зоопарк Дусит. Она хотела посмотреть на белого бенгальского тигра, а родоки ей не разрешали. Но тогда она совершила ошибку – взяла с собой телефон.

– Уже давно закрылся.

– Я ее поищу, – решаю я и иду к двери прежде, чем Салли с Дэвидом успевают что‐то ответить. Я хватаю висящую у двери куртку и натягиваю поверх толстовки.

– Я с тобой, – говорит Дэвид.

– Нет, – протестует Салли. – Не отключай телефон! – кричит она мне вслед.

После тренировки одежда насквозь мокрая от пота. Мне холодно, даже куртка не спасает. Надо было принять душ и переодеться, но я должен найти Розу. У меня внутри все обрывается, когда я думаю о том, что могло случиться. Не знаю, о чем я беспокоюсь больше – о том, что с Розой что‐то произошло, или о том, что она могла что‐то натворить. Естественно, и о том и о другом.

Роза совершенно ничего не боится – кроме того, что ее заберут доктора, что ее будут держать взаперти. Она не боится злых собак, высоты, странных людей. Но если она столкнется с кем‐то еще более жутким, чем она сама, будет уже не важно, на что она способна. Ей десять лет, и она бесстрашна. Может, она захочет сесть в машину к незнакомцу? Может, согласится поужинать в незнакомом ей доме?

Я иду вверх по авеню, мимо ньюйоркцев, выгуливающих собак, мимо их подруг и друзей, мимо тех, кто спешит с работы домой, чтобы поскорее снять наводящий тоску деловой костюм или униформу, кто уже ослабил галстук или сменил туфли на шпильке на удобные кроссовки. Может, надо подходить к людям, показывать им Розину фотографию? «Вы, случайно, не видели эту девочку?»

Роза очень любит парки. Особенно такие, где есть детская площадка. Роза обожает играть с другими детьми. Самый большой парк в нашем районе – Томпкинс-сквер-парк, но по пути к нему есть еще парочка поменьше. Первый скорее напоминает огород. Во втором полно бетонных боулов и рамп.

«Полиция уже едет». – «Я обхожу парки. Тут везде люди. Кто‐то наверняка ее видел». Начинает моросить, воздух становится влажным, я все сильнее замерзаю. Я натягиваю на голову капюшон, до верха застегиваю куртку. На улицах полно людей, но детей почти нет. Наверное, они так поздно не гуляют. Когда я перехожу через авеню А, дождь усиливается, все вокруг открывают зонты. Неподалеку от входа в парк со стороны Девятой улицы есть детская площадка: сейчас на ней играют одни белки. Я проверяю собачью площадку – там полно собак. Я обхожу ее по периметру, но нигде не вижу Розу, глядящую сквозь ограду и придумывающую, как бы ей украсть щеночка.

Я подхожу к небольшой детской площадке на другом конце парка. По ней, хихикая, бегает маленький мальчик: его то и дело подталкивает в спину девушка, явно не годящаяся ему в матери. Оба в плащах и резиновых сапогах.

– Такого дождя тебе достаточно? – спрашивает она. Мальчик смеется еще громче.

– Извините, – обращаюсь я к девушке. Она оборачивается. – Вы не видели здесь светловолосую девочку? Десяти лет.

– Толкай еще, – говорит мальчик.

– Не перебивай, – говорит девушка мальчику и головой указывает на меня. – Мы здесь всего десять минут и никого не видели. Извините.

Может, Роза зашла в кафе-мороженое или секонд-хенд и как раз сейчас уговаривает продавцов угостить ее шариком мороженого или подарить какую‐нибудь жуткую фарфоровую куклу. Она найдется, убеждаю я себя. Почти всех пропавших людей находят. Я где‐то читал об этом. Или там говорилось, что обычно их находят в первый же день? А если нет…

У меня звонит телефон. Это Дэвид. Я не сразу отвечаю. Боюсь плохих новостей. Дождь стихает, но у меня уже насквозь промок капюшон. Я сворачиваю на тропинку, идущую вдоль ограды парка обратно к авеню А.

– Да? – В конце концов я все же снимаю трубку.

– Полицейские хотят, чтобы ты…

И тут я вижу Розу. Ну конечно. Родоки же ей запретили.

– Я ее вижу, – говорю я Дэвиду. – Она в парке, играет в шахматы.

Я бегу к столам для шахматистов. Роза держит в руке черного слона. Она слишком сосредоточенно изучает фигуры на доске и меня не замечает. Ее соперник стонет. Он похож на бездомного. У него нечесаная длинная борода и грязная одежда. Роза, ее соперник и собравшиеся вокруг шахматисты не обращают никакого внимания на дождь.

– Слава богу! – выдыхает Дэвид. Из телефона слышится приглушенное бормотание – он сообщает новость всем в квартире.

– Шах и мат, – говорит Роза.

Бездомный качает головой:

– Ну ты и плутовка.