Мир волшебства - Бьюла Астор

Он медленно покачивал Викторию под теплыми струями воды, и в ней вдруг вспыхнула страсть. Ее руки невольно обняли Нормана. Она уже знала его тело, солоноватый привкус его языка, аромат любви, словно они прожили вместе всю жизнь.

Виктория чувствовала, как растет в них обоих вожделение. Приподняв ее, Норман раздвинул бедром ноги. Вода бежала, возбуждая их. Обхватив его ногами, Виктория откинулась назад, держась за плечи. Он подставил грудь Виктории прозрачным струям, в то время как снова и снова проникал в нее.

— Об этом, — он крепко прижал ее ноги к своим движущимся бедрам, — я и хотел с тобой поговорить.

И засмеялся, как победитель, радуясь своему успеху.

— Я никогда не устану от тебя, — сказал он, и ритмичные движения его бедер ускорились. — Никогда.

Он умолкал, когда зубы снова касались набухшего соска и нежно прихватывали его.

Викторию пьянили ощущения теплой воды, холодного кафеля, горячих губ Нормана, его неистовой страсти, шероховатости рук, мокрой щетины подбородка и собственной страсти. И вдруг она закружилась в чудесном мире, созданном Норманом, потерялась в бесконечных потрясающих ее конвульсиях. И он нашел ее, обнял, Успокоил сердце, готовое разорваться, и трепещущую душу. Слова любви, расслабления, пресыщения сливались с пением воды, проникая в самое сердце.

— Никогда не уходи, — шептала Виктория, пытаясь объяснить ему то, чего он не мог понять.

— Нет, — ответил он. — Никогда.

Эти слова прозвучали неискренне, будто Норман знал, что лжет. Тогда он горячо поцеловал Викторию, давая ей ответить.

Уже стемнело, когда Виктория спустилась вниз. Она испытывала голод и замешательство. Но стоит поесть, и голод исчезнет, а вот что делать с мятущимися чувствами?

Виктория ела поджаренную ветчину с сэндвичами, держа в руке книгу по психологии, раскрытую на главе о памяти. Внезапно неистовый лай Макса и стук в дверь заставили ее поспешить в темный холл. Едва прикрытая махровым халатом, с волосами, мокрыми после душа. Виктория с облегчением вздохнула, когда увидела, что это Пит. Она открыла дверь, впустив поток холодного осеннего воздуха и подхваченные ветром золотые и пурпурные листья.

Пит прошел прямо в гостиную, а за ним, натыкаясь на голые ноги Виктории, радостно лая, промчался Макс.

— Что случилось? — спросила она, включая лампу на столике. Золотые блики, разогнав сумерки, осветили комнату.

— Одежда, Вики. Я привез одежду. В конце концов, по его собственному признанию, он твой муж. — Пит, вывалил содержимое сумок на диван.

— Замечательно, не правда ли? — Он повернулся к Виктории, и улыбка исчезла с его лица. Он опустил глаза на ее голые ноги, а затем снова посмотрел на раскрасневшееся лицо.

— Только не нужно ничего говорить, — попросила Виктория.

— И не подумаю, девочка. И не подумаю. — Но взгляд его был слишком красноречив.

— Полагаю, мне не стоит интересоваться, сколько это стоило, — сказала она глухо.

— Не надо. Пусть это будет моя маленькая тайна до тех пор, конечно, пока не придут счета. — Он снял с плеча последнюю сумку. — А здесь бритва, крем для бритья, свежие бинты, рецепты и все в этом роде. Хотя, конечно мне следовало позаботиться об этом раньше.

— Я отнесу все наверх, — прошептала Виктория, стараясь не замечать удивления Пита, узнавшего, что Норман живет теперь там. Она выскочила из комнаты, ненавидя себя за покрывший щеки предательский румянец.

Положив одежду на кресло в полуосвещенной комнате, она стала размышлять, будить ли Нормана. Он выглядел таким умиротворенным, улыбка играла на его лице. Что бы ему ни снилось, пусть спит, ибо, проснувшись, он может оказаться чужим человеком.

Она быстро надела широкий свитер, поношенные брюки и поспешила к Питу.

Он сидел на кухне возле бара, уничтожая остатки ее сэндвича и листая книгу по психологии.

— Подошло? — спросил он, не поднимая глаз.

— Он спит, — робко ответила Виктория, доставая французскую булку из хлебницы.

— К нему не вернулась память?

Выкладывая из холодильника ветчину, сыр и нарезанные овощи, Виктория промолвила:

— Нет, насколько мне известно.

— Интересно, — пробормотал Пит. — Послушай: «Доказано, что потеря памяти может быть вызвана надеждами, чувствами, желаниями, тревогами и разочарованиями больного. Такой недуг называется мотивированной, или репрессивной потерей памяти». Далее приведена история о том, как господин Игрек совершенно забыл, как зовут господина Икс, потому что любил его жену. Любопытно, но не убедительно. А что в следующей части?

Виктория сделала сэндвичи и сунула тарелку в духовку.

— Вот. «Бессознательный процесс вытеснения неприятных и нежелательных мыслей называется подавлением». Слушай, Вики. «Когда на кого-либо воздействуют электрошоком или подвергают сильному потрясению». И все такое прочее… «Обширная потеря памяти называется амнезией или состоянием фуги». — Пит продолжал читать очень тихо, а потом покачал головой. — Ох, плохие новости, Вики. «Личность в состоянии фуги делает то, что при случае совершили бы многие из нас — забывает обо всем и уходит на время из реальности. После выздоровления события, которые произошли в период заболевания, обычно забываются».

Пит замолчал и, будто извиняясь, посмотрел на Викторию.

— Я уже читала, Пит, — мрачно сказала она. — А, кроме того, Джек дал мне все это понять прошлой ночью.

Прошлая ночь. Чуть ли не вечность минула с тех пор. Тогда она не знала, что ей придется испытать боль. Прошлой ночью Норман целовал ее, но она еще не проникла в его мир. Тогда она не была влюблена.

— Вики?..

— Да?

— Я много думал этим утром. Мне кажется, за завтраком я дал тебе хороший совет.

— Ты немного опоздал, Пит, — ответила Виктория, вынимая тарелку из духовки и ставя ее на дальний конец стола охладить. Она достала небольшую бутылку вина и показала Питу.

Он рассеянно кивнул и, пока она открывала бутылку, вернулся к своим рассуждениям.

— Его начальник… Если то, о чем написал Норман, правда, а я полагаю, что так оно и есть, тогда этот парень уже дважды стрелял в нашего гостя. Очень может быть, он скоро появится здесь.

— Он не знает, где Норман, — ответила Виктория.

— Не знает? Он, должно быть, преследовал Нормана до книжного магазина. Что же его остановит теперь?

— Мы ушли от погони. Он о нас и понятия не имеет.

— Брось, Вики. Ты публично раздавала автографы. Вычислить нас для него просто, как дважды два. Я сужу по Норману. На такой работе дураков не держат. Сумасшедших может быть… Извини. — Он протянул руку за бокалом рейнского. — В сущности, этому подонку будет достаточно номерного знака моей машины, которая, кстати, нуждается в серьезном ремонте.