Ричард Длинные Руки. Демон Огня и Стали  - Гай Юлий Орловский

Широкополая шляпа Гевекса молодецки задрана полями кверху, что придает хозяину бравый вид, хотя, на мой взгляд, и напоминает гнездо аиста. Края даже оторочены нежным пухом, что должен согревать птенцов, но такие шляпы в самом деле смотрятся лихо, тем более на Гевексе и Кенговейне, что и на Севере одевались с воинским шиком и даже побитые доспехи ухитрялись носить так, словно королевские регалии.

– Ваше величество…

Оба поклонились по-северному, то есть отметились легкими наклонами голов, не сгибая спин. Рыцари не гнутся даже перед императорами, а это не остается незамеченным местными лордами, но, понятно, сами на такую вольность не решатся, хотя лично я не заметил бы, однако наши ревниво следят, чтобы местные не наглели.

Спускаясь по лестнице, снова обратил внимание, как не обратить, что во дворце все двигаются замедленно и величаво, даже слуги, а мои орлы тоже начали перенимать эту моду, чтобы не выглядеть несобранными и суетливыми, что меня не столько раздражает, как вгоняет в тоску.

Альбрехт, который, как и Норберт, все замечает и истолковывает в интересах безопасности, пошел рядом и шепнул:

– Это очень удобно! Пусть убийца вот так красиво и величаво вытаскивает из ножен кинжал, неспешно двигается в вашу сторону…

– А если побежит? – сказал я нехотя.

– Сразу привлечет общее внимание! Это неприлично, а на неприличие все смотрят и указывают!

– Что слышно насчет Демона? – перебил я.

– За ночь вряд ли что-то, – ответил он с укором.

– Сэр Норберт, – сказал я, – все еще чувствует себя вашим вассалом и потому докладывает обо всем вам?

Он ответил чуточку обиженно:

– Ваше величество! Все стараются разгрузить вас. Вы же сами дали нам широчайшие полномочия. Понимаю, вы это сделали от природной лени, а сами по бабам, но люди горды и стараются!

– Пусть стараются, – ответил я. – Государство держится на старательности малых и средних.

– Да, сэр Ричард. Вижу, вы науку управления уже усвоили.

– А мы, – продолжил я, подбодренный всегда скупым на похвалы суровым рыцарем, – высшие, должны уметь подбрасывать поленья в огонь их старательности.

– Сухие поленья, – уточнил он. – Только здесь вся империя сырая.

Спустившись на второй этаж, ощутили, что там, куда все еще не вхожи местные слуги и придворные, кроме особо разрешенных, царят наши северные порядки и правила, для здешних это выглядит полным беспорядком и диким нарушением всех устоев.

Внизу к нашей группе присобачились еще несколько придворных из наиболее родовитых и знатнейших семей империи, но у малого императорского зала, который я все чаще использую для собраний, я остановился, подумывая, как их отсечь, Альбрехт подошел ближе и шепнул:

– Я пригласил еще и графа Томандера…

– Протеже герцогини Самантеллы? – спросил я.

– Да, – подтвердил он. – Он чувствует, что вызвал чем-то вашу немилость, и старается не попадаться на глаза…

– Он в курсе?

– Я объяснил.

Гвардейцы у входа сомкнулись за моей спиной, пропустив в зал по указке Альбрехта только Кенговейна Келляве, остальные остались в коридоре общаться, выказывая всем видом, что принадлежат к высшим среди высших.

Я подумал с хмурой иронией насчет смычки северных лордов с южными, взаимодействия культур на основе общих интересов оказаться как можно ближе к императорскому столу.

Альбрехт пропустил вперед Келляве и Кенговейна, более разных по одежде и манерам рыцарей в моем войске и представить трудно, вошел следом и сам прикрыл дверь, проверив, чтобы не осталось щели.

– Утро вечера мудренее, – сказал я, – я уверен, все ночами только и думали, как остановить Демона Огня. Но пока помалкивайте, пусть ваши идеи отстоятся, как сливки на молоке. Послушаем сперва…

Хрурт впустил еще одного, граф Никлас Томандер вошел быстро, но не торопливо, хотя и чуточку запыхался, явно бежал через двор, однако каждое движение исполнено достоинства и почтительности к императору, что и подчеркнул красивым взмахом шляпы и низким поклоном.

– Ваше величество, – произнес он учтивым голосом красивого тембра, – вы изволили…

– Изволил, – прервал я. – Взгляните на карту. Там вроде бы, судя по словам герцогини Самантеллы, ваши владения. Меня интересуют вот эти земли…

Он сделал шаг к расстеленной на широком столе карте империи, мои орлы весело переглянулись. Граф наверстывает долгие годы ссылки, потому кружевные манжеты настолько объемные и манерные, что высовываются из-под укороченных рукавов на пол-ярда и свисают пышной белоснежной пеной еще чуть ли не на ярд.

Когда он с готовностью наклонился над картой, роскошный платок на шее распушился, а длинный широкий галстук из белоснежной парчи, закрывающий грудь до середины живота, лег на карту, закрыв ее наполовину.

Сэр Альбрехт тут же зашел сбоку и начал заинтересованно наблюдать. Граф поспешно сдвинул платок, провел пальцем по карте плавный овал, но не успел выпрямиться, как я спросил:

– А что это там рядом за такие странные значки?

Он снова наклонился, всмотрелся, галстук старался закрыть всю карту, сэр Никлас старательно сдвигал его в сторону, наконец удержал рукой в таком положении, а улыбка Альбрехта стала еще злораднее.

Наконец граф догадался поскрести пальцем, сказал с облегчением:

– Мухи насрали, ваше величество.

– И никаких значков? – спросил я.

Он покачал головой.

– Там просто мелкие горы и лес. Даже ближайший рудник с залежами медной руды в сотне миль к северу. Да и тот заброшен.

– Нашествие нечисти?

– Нет, руду выбрали. Дочиста.

Я поинтересовался:

– Как же без меди, что за жизнь?

Он посмотрел несколько покровительственно.

– Ваше величество, Великие Маги восполняют недостаток раньше, чем почувствуем.

В его словах прозвучал отчетливый намек, что Великие Маги заботились о людях, а что может предложить захватчик с Севера, разрушивший Башни?

– Если Демон Огня пойдет в прежнем направлении, – спросил я невозмутимо, – какие города и села разрушит?

Он снова обратил взгляд на карту, платок по-прежнему прижимал к груди ладонью.

– Вот эта короткая черточка… его путь?..

– Да.

– Дальше дремучий лес, – сказал он уверенно, – болота и мелкие горы. Насколько знаю, там нет даже деревень. Разве что из беглых. Есть такие странные, уходят в дремучие леса и живут там по своим законам.

– Без законов, – уточнил Альбрехт. – У нас уже есть сведения.

– Без имперских законов, – поправил я его в свою очередь, даже императоры образованность хочут показать, – люди не могут без законов, иначе уже не люди.