Ричард Длинные Руки. Демон Огня и Стали  - Гай Юлий Орловский

– А как с остальными? – спросил я.

Она уловила подтекст для меня, северянина. С нашими моральными устоями тема любовниц является щекотливой, потому и она ни разу королеву Эрмессинду не назвала ни любовницей, ни фавориткой. Просто королева дальней страны на службе императорского дворца, только и всего, у всех свои обязанности, а у Эрмессинды обязанности высокие и почетные насчет блюсти интересы своего королевства.

– Хороший вопрос, – ответила она нейтральным голосом. – Ваше величество, я ни на кого не указываю пальцем, а то мне могут приписать и корыстные мотивы, но две женщины из вашего окружения не столько обязаны вам… как, к примеру, я.

– Мишелла, – сказал я, – и маркиза Жанна-Антуанетта?

Она ответила так же ровно:

– Вы не можете не знать, что Жанна-Антуанетта была любовницей Скагеррака.

– Помню, – сказал я. – Но у нее личная заинтересованность. Скагеррак в изгнании и ссылке, а я на троне. Женщины практичнее нас, тут выбор очевиден.

Она сказала мягко:

– Жанна-Антуанетта добивалась, чтобы Скагеррак взял ее в жены. Он с женой давно не живет, даже отослал в дальний дворец, а Жанна-Антуанетта все больше прибирала его к рукам. Вы не собираетесь сделать ее женой?

Я отшатнулся.

– Что? Боже упаси!

– Вот-вот, – сказала она тихо, – а Скагеррак был почти готов. Ваше величество, я ни к чему вас не подталкиваю, просто будьте настороже. У нее могут быть мотивы работать против вас.

– В надежде стать женой Скагеррака, если он сумеет вернуть трон?

– Вот-вот. Насчет леди Мишеллы не знаю, вы же избрали ее первой, когда она еще не знала, что вы император…

– Именно, – сказал я.

– Но к ней могли подобрать ключи позже, – договорила она. – Леди Мишелла слишком чистая душа и доверчивая. Обмануть ее нетрудно.

Я пробормотал:

– Не смотрите на меня так, Самантелла. Я не обманывал. Напротив, она меня полюбила за мои длинные стройные ноги, а вовсе не за императорство!

– Она так и сказала?

– Ну, примерно… Я так понял.

Она посмотрела с ласковой иронией, как старшая сестра на очень наивного братика.

– Да, ваше величество, вас можно полюбить и за длинные ноги. Правда, леди Мишелла не глупа, но пусть все будет так романтично… Однако вам стоит помнить, что неискренняя женщина до неразличимости похожа на искреннюю.

Я покосился на заглядывающий в темное окно сверкающий серебром узкий серпик.

– Ночь, герцогиня. Договорим в постели.

Она ответила покорно, но я уловил в ее голосе упрятанный оттенок торжества:

– Как вам будет угодно, ваше величество.

Придворные дамы, не говоря уже о королевах, раздеваются с помощью служанок, но для экстренных случаев проработаны исключения, и сейчас герцогиня дернула за две-три завязочки, тяжелое многоярусное платье с заметным облегчением соскользнуло на пол и легло широким кольцом вокруг ее ног.

Она легко переступила, ничуть не смущаясь своей наготы, не юная девочка, шагнула к постели и остановилась, не сводя с меня взгляда.

Я приподнял край одеяла.

– Залезайте, герцогиня. Здесь уютно, а перины просто перинные. Даже я, черствая душа, оценил.

Она сбросила туфли и скользнула под одеяло, женщины умеют это делать грациозно, с детства учат не просто ложиться, это и простолюдинки умеют, а вот так невинно-чувственно, а в постели замереть, потому что там должен чувствовать себя полным и безраздельным хозяином мужчина.

Я покосился на сверкающее платье, императорские ювелиры, гордые умением собирать драгоценные камни в причудливые ожерелья и колье, пользуются при дворе не меньшей популярностью, чем устроители карнавалов и торжеств.

– Очень практичное платье, герцогиня.

– Это не платье, – ответила она милым голосом и без всякой насмешки над мужской тупостью, – а халат… сшитый так, чтобы выглядеть как платье. Вас, мужчин, обмануть легко, пройдешь мимо, и не поймете, а мы такое видим издали!.. Наивных мужчин больше, чем наивных женщин. Вас что-то тревожит с появлением Эрмессинды?

– Только одно, – ответил я, – почему король не в пещерах?

– Ваше величество, в Эммагальде грунт нехорош. Когда-то на тех местах было огромное болото, захватывало как земли будущего королевства Эммагальда, так и двух соседних… Потом, понятно, высохло, но даже сейчас земля в мелких болотцах и озерах. Там даже погреб отрыть невозможно, грунтовые воды сразу затопят.

– Понятно, – ответил я, – потому король объявил, что любит свой народ и останется с ним.

– А как иначе? Конечно, так и было в манифесте!.. Хотя народ не проведешь.

– А это честно? – спросил я.

Она сказала с убеждением взрослого человека, объясняющего житейскую премудрость своим детям:

– Абсолютно. Побеждает сильнейший, а не честнейший.

Я помолчал – в самом деле местами выгляжу наивным, хоть уже и политик, но наследие Севера еще живет, пищит. Герцогиня старательно смягчает, дабы в ее словах не звучали нотки полнейшего превосходства, но я, чуткая скотинка под толстой шкурой, все равно их чувствую.

– Ладно, – сказал я после раздумья, – да воздастся и вам той же монетой.

Она послушно раздвинула ноги.

Я со злостью отодвинул на дальний край стола бумаги, едва удерживаясь от желания швырнуть через всю комнату. Лорд-канцлер, что переступал порог кабинета, дернулся в испуге.

– Ваше величество!

– Сэр Джуллиан, – сказал я жестко, – почему у меня на столе до сих пор нет расписания, когда и куда отбывают багеры?..

Он охнул.

– Ваше величество…

– Что? – спросил я жестко. – Багеры пойдут по моей воле когда и куда надо?.. То-то. Полное расписание сегодня же красивым разборчивым почерком! Повесить на стене вот тут слева от стола. Крупно и разборчиво!

Он спросил с некоторой опаской:

– Надолго отбываете?

– Нет, – ответил я, – на день-два, а то и вовсе… видно будет. Если в наших архивах нет ничего насчет Демона Огня, а это заметная штука, то надо спросить у него самого, что он такое и зачем здесь! Уже пора.

– Ваше величество!

Я отмахнулся.

– Не пугайтесь, это я так шучу. Император не станет опускаться до общения с каким-то демоном. Но понаблюдать за ним лично придется. Смотрим же на диковинных зверей в императорском зверинце?.. На месте все-таки виднее, хотя народу нужно внушать, что виднее всего из окна императорского дворца. Пусть с балкона, тоже хорошо. По-императорски.

Он поклонился.