Морально-боевое состояние российских войск Западного фронта в 1917 году - Михаил Смольянинов

Верховное командование реагировало на обращения с мест. По указанию Верховного главнокомандующего А. А. Брусилова на Западный фронт во второй половине мая направлена черноморская делегация из 64 человек – офицеров, матросов, солдат и рабочих. 10 июня главкомзап просил Военного министра направить на Северный и Западный фронты делегатов Петроградского Совета. Для поднятия боевого духа войска фронта посетили Военный и морской министр А. Ф. Керенский и Верховный главнокомандующий А. А. Брусилов. Для морально-политического воздействия на солдат на Западный фронт приезжали представители английской лейбористской и французской социалистической партий.

Действия командиров и начальников, настаивающих на выполнении солдатами частей и подразделений отданных приказов, привели к еще большему обострению взаимоотношений и враждебности, а в ряде случаев – окончательному выходу из повиновения, которое завершилось арестами и отстранением от командования. Попытки комитетов оказать моральное влияние на солдат, призвать их к повиновению, к выполнению приказов командования часто заканчивались неудачей. Солдаты начинали не доверять комитетам, считая их пособниками командования. Об этом отмечалось в донесениях и сводках штабов, в рапортах командиров.

Кульминацией в развитии событий явились действия командования, направленные на выполнение приказа Военного министра от 16 июня 1917 г. о наступлении, развернувшаяся вокруг этого агитация политических партий и бурная реакция на эти мероприятия солдатских масс.

Приказ о наступлении широко обсуждался на многолюдных митингах, на которых солдаты высказывались не только против наступления, но и впервые в массовом порядке открыто заявили о своем недоверии Временному правительству. Такие митинги состоялись в 3-м коренном парке, 675-м пехотном Конотопском и 700-м пехотном Елатомском полках на Западном фронте. Многолюдные антивоенные митинги и демонстрации с участием солдат состоялись в тыловом районе фронта – в городах и местечках Беларуси: Минске, Гомеле, Орше, Несвиже, Двинске и др.

Антивоенные и антиправительственные настроения солдат со всей силой проявились в дисциплинарных проступках – солдаты в составе целых полков и даже дивизий отказывались выполнять приказ занять позиции. Так поступили дивизии 2-го Кавказского корпуса, 169-я пехотная дивизия 1-го Сибирского корпуса. Не подготовленными к наступлению из-за нежелания солдат воевать были части 20-го армейского корпуса и 9-й пехотной дивизии. Только под угрозой разоружения и расформирования 28-я и 29-я пехотные дивизии 20-го корпуса заняли исходные позиции[175].

По причине нежелания солдат воевать сроки запланированного Ставкой наступления войск Западного фронта неоднократно переносились. Начавшись 9 июля на участке фронта, занимаемом 10-й армией, наступление потерпело неудачу, принеся тысячи новых напрасных жертв и вызвав новый прилив массового недовольства в армии и стране.

Таким образом, несмотря на попытки оградить армию от политики, уже с первых дней победы Февральской революции части и подразделения армий Западного фронта стали испытывать политизацию. Последняя оказывала свое влияние на армию как извне (через направляемых в войска делегатов Государственной Думы, Петроградского, Московского, Минского и других Советов, а также через периодическую печать, письменную корреспонденцию и другими путями), так и изнутри (путем агитационной пропаганды вышедших из подполья представителей политических партий, находившихся в войсках).

Принадлежность агитаторов и пропагандистов к разным политическим партиям, их зачастую диаметрально противоположные политические взгляды, неоднозначное видение решения проблем государственного устройства, проведения политической, экономической и военной реформ будоражили войска, находя в них своих сторонников и противников, раскалывали их по социально-классовому принципу. Несмотря на настойчивые призывы командования, Советов и войсковых комитетов, агитаторов (кроме большевиков) к единению офицеров и солдат, укреплению дисциплины и боеготовности с целью успешного продолжения войны, дифференциация продолжалась с нарастающей силой.

Особой активности политизация армейской жизни достигла в период подготовки командованием наступления на фронте и развернувшейся вокруг этого агитационной пропаганды как его сторонников, так и противников.

В этот период впервые проявилось массовое антиправительственное и антивоенное настроение в войсках, выразившееся в неповиновении солдат целых подразделений своим командирам, отказах выполнять их приказы, связанные с подготовкой к наступлению. Приказы командования вместо их беспрекословного выполнения подчиненными, как того требовали уставы воинской службы, подвергались широкому обсуждению солдатами, иногда даже на митингах и собраниях, что, как правило, приводило к срыву их выполнения, еще к большей политической поляризации в войсках по социально-классовому признаку, падению дисциплины и боеготовности.

Взяв власть, Временное правительство приступило к выполнению одной из важнейших своих задач – реформированию старой русской армии. С этой целью при Военном министерстве была учреждена специальная комиссия под председательством бывшего Военного министра генерала А. А. Поливанова. В состав комиссии вошли представители от военной комиссии Государственной Думы и от Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Комиссии предстояло заняться переработкой воинских законоположений и уставов в соответствии с новыми правовыми нормами.

Старая армия, по признанию представителей Верховного командования, страдала от протекционизма в системе назначений и комплектования высшего эшелона командного состава, отсталости военной стратегии, тактики и организации, технической отсталости, несовершенства офицерского корпуса, невежества солдатской среды, пороков казармы[176].

Военная реформа началась с увольнения в резерв целого ряда генералов, занимавших в армии высшие командные должности – от начальника дивизии до главнокомандующего фронтом. В течение нескольких недель, по словам начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала А. И. Деникина, было уволено до 150 старших начальников, в том числе 70 начальников пехотных и кавалерийских дивизий[177]. На Западном фронте в первых числах марта были отстранены от должности главнокомандующий фронтом генерал А. Е. Эверт и командир 3-го армейского корпуса генерал Г Е. Янушевский. В связи с выраженным недоверием солдат были отстранены от службы три командира корпуса, два начальника штаба корпуса, 10 начальников дивизий, один начальник штаба дивизии, три командира бригады, 16 командиров полков[178]. Кроме того, целый ряд командиров были арестованы солдатами и удалены или ушли вследствие выраженного им недоверия.