Небоскреб - Лина Соле

Нейросеть начала искать похожие образы. Пожалуй, поиск мог занять не один час, если не несколько дней. Одевшись, я решил перейти ко второму пункту из списка.

Я стоял и смотрел на VR-установку. Я точно знал, что хочу сделать, но не был уверен, что у меня хватит духу остаться в симуляции: обычно когнитивный диссонанс от осознания себя одновременно в квартире отца и на небоскребе пересиливал желание продолжить Терапию. Я даже покосился на тумбочку, где лежали таблетки Кира, но решил, что спутанное сознание – не лучший помощник в моем исследовании. В конечном счете теперь в симуляции я был не один, может, Лиана удержит меня, если я не смогу подчинить свою волю внутренним противоречиям. Бредовее и отчаяннее мысли даже представить было сложно. Я надел накладку и похолодевшими руками ввел код.

Я смотрел вперед, в бесконечную даль железобетонного леса. «Не думай, действуй», – мысленный призыв поднял меня с места. Я перепрыгнул через решетку ограждения и прошел ближе к восточной стороне, оглядываясь в поисках Лианы, но ее нигде не было. Я обошел крышу по периметру, наблюдая за окружением снизу: на восток длинным прямоугольником уходил сквер Памяти, возведенный в семидесятом году прошлого века в честь жертв дня хард резета. Сквер Памяти для людей, потерявших память, сейчас это название казалось несколько ироничным. К югу находился огромный стадион, световым столбом освещающий небо, выглядело невероятно красиво – конус света разрывал редкие облака, создавая на их поверхности мистическую картину в тонах «Девятого вала» Айвазовского, тонущую в черноте ночи. Западная и северная сторона полностью были заполнены разномастными небоскребами, стеклянные и зеркальные грани которых причудливо отражали разноцветные огни. Я посмотрел вверх, я знал, что некоторые из едва различимых звезд – вовсе не звезды, а спутники. Я зуммировал систему WE, но так и не смог выделить их на черном полотне неба, возможно, в коде симуляции не были прописаны подобные детали. Я снова огляделся и негромко позвал: «Лиана, ты здесь?»

Никто не ответил. Я прошел к двери, ведущей с крыши в здание, и подергал за ручку. Странно, что никогда раньше я не совершал этого простого действия, да и вообще редко ходил здесь, ограничиваясь своим уединенным парапетом на западной стороне. Дверь была закрыта, что мне показалось довольно логичным. «Ты можешь вообразить все, что хочешь», – зазвенел голосок Лианы в памяти.

«Ну, и как это работает?» – я задумался, как дурак, визуализируя открывание двери. И снова надавил на ручку, дверь не поддалась. Я грустно рассмеялся, закрыв лицо рукой.

– Недостаточно хочешь, – послышался голос вдалеке. Я обернулся, на техническом выступе, вероятно, лифтовой шахте, сидела маленькая фигурка.

– Лиана! – я обрадовался неожиданно появившейся девочке. Удивительно, как быстро она превратилась из мучающего меня «призрака» в самого долгожданного человека. Я честно признался ей. – Я даже не представляю, как мне открыть дверь.

– Никак, – она отклонилась назад и легла на выступ, полностью скрывшись для меня.

– Ты же говорила, что здесь можно все, – спросил я, когда подошел к ней. Я оперся руками на высокую бетонную постройку, так, что моя голова оказалась рядом с головой распластавшейся наверху Лианы.

– Ну, технически, ты можешь попробовать, – она перевернулась набок, удобно уложив голову на согнутой руке. – Но для начала я бы тебе посоветовала работать с твоим телом.

– А почему я не могу открыть дверь? – мне не слишком было понятно ее высказывание, но надо было хотя бы разобраться со злосчастной дверью.

– Если ты начнешь искать план здания в Сети, делать даже простенькую визуализацию, – она покачала головой, – Вэл, мы тут навечно останемся. У тебя не те скорости при полностью отсутствующих данных.

– А если я просто представлю, как открываю дверь без дальнейшей визуализации? – предложил я.

– Тебя выкинет, это так не работает, – она беззаботно пожала плечами.

– Но ты сегодня сказала, что я мог сам создать ту модель нервной клетки.

– Угу, но там были почти все данные. Тебе бы, конечно, пришлось попотеть, чтобы найти их, но да, определенно мог. Хотя, – она задумчиво прищурила глаза, – с МР томографом ты бы на недельку завис, ища принцип его работы в Сети и моделируя.

Она хитрюще улыбнулась, наслаждаясь своим превосходством.

– И как же мне «работать с моим телом»? – раз я ни на что не годился, по мнению Лианы, в технической подкованности, надо было понять, что же я все-таки мог «создать» здесь и сейчас. Ведь, по словам Жаклин, таких технологий не существовало, Лиана же убеждала меня в обратном.

– Полетаем? – она резко вскочила и, ловко спрыгнув с высокой лифтовой шахты, потащила меня к краю крыши.

– Но я не понимаю, как! Подожди! – я остановил ее, резко дернув за руку. Во мне, прежде всего, говорил страх смерти, хоть в симуляции невозможно было умереть. Наверное. Во всяком случае, раньше я не пробовал, но читал о таких попытках идиотов из прошлого века. Неудачных, естественно.

Лиана остановилась и пристально уставилась на меня, словно мысленно пыталась передать мне руководство к действию. Короткий ершик ее русых волос развевался на ветру. Я снова почувствовал сильный ветер, когда я вошел в виртмир он был слабее или я, как обычно, не обратил на него внимание.

– Почему у тебя такие короткие волосы? – зачем-то задал я тупой вопрос, как будто сейчас это было важно. Пожалуй, я любыми способами хотел оттянуть момент, ради которого сюда и пришел. Страх окончательно сковал мою былую решимость.

– После операции прошло всего полгода. Посмотри, там еще видны шрамы, – она развернулась и показала на две небольших красных точки на затылке.

– Да, ты говорила, что тебе вставили чип и электроды, когда ты ослепла.

– Угу, – она спокойно кивнула, даже не обидевшись на бестактность моего вопроса.

– Подожди, – только сейчас до меня дошло, – но разве сейчас имплантируют чипы?

– Неа, – усмехнулась Лиана.

– Что-то я тогда не понимаю.

– Мы живем в разных временных плоскостях. Но это не важно, – она небрежно махнула рукой. «Не важно?! Как это не важно?!» – мой внутренний скептик забунтовал.

– В каком году тебе сделали операцию?

– Зачем тебе это знать, Вэл? – она умоляюще посмотрела на меня, не желая вдаваться в подробности своей теории о времени. Я настойчиво покачал головой, давая понять, что не отступлю, пока не узнаю. Она закатила глаза и призналась. – В пятьдесят восьмом, в марте две тысячи пятьдесят восьмого.

Пока я с серьезной миной обдумывал сказанное, Лиана стояла напротив, буквально в паре шагов, и нервно кусала нижнюю губу. «Если в пятьдесят восьмом, ей было двенадцать, то в день хард резета она была уже взрослой девушкой. Значит, она обнулившаяся. Или она вообще не дожила до шестьдесят девятого? – я прикидывал в уме разные варианты, хотя не понимал, зачем. – А если она до сих пор жива? Тогда ей сейчас больше семидесяти лет».