Гуд бай, Берлин! - Вольфганг Херрндорф

Это продолжалось несколько часов. Громыхало, сверкало и лило. Ветка толщиной в руку, прямо с листьями, пролетела через долину, как будто какой-то ребенок запускал змея. Когда вечером дождь наконец прекратился, и мы вылезли из машины, оказалось, что все пшеничное поле полегло, а луга перед нами превратились в болото. Ехать дальше было нельзя – мы бы завязли. Поэтому первую ночь нашего путешествия мы провели на вершине холма. Спать на сиденьях в машине не очень-то удобно, но учитывая, как все вокруг развезло, других вариантов не было.

Я почти не спал. И это хорошо, потому что на рассвете я заметил в долине крестьянина на тракторе. Не знаю, видел ли он нас, но я на всякий случай разбудил Чика. Чик тут же завел мотор, и мы не то чтобы поехали, а скорее стали сползать задом с холма. Так, по пшеничному полю, мы выползли обратно на дорогу и двинулись в путь.

Шоколадное печенье затвердело и снова стало съедобным. Мы позавтракали им, а потом Чик стал учить меня водить машину на лугу на опушке леса. Сначала я был не в восторге от этой затеи, но Чик сказал, что глупо красть машины, если не умеешь ездить. Кроме того, он был уверен, что я просто трушу. И был прав.

Чик устроил для меня демонстрационный заезд, чтоб я внимательно смотрел, что он там на самом деле делает, на какую педаль нажимает, как переключает передачи. Конечно, я уже сотни раз все это видел, когда ездил с родителями, но никогда особо за этим не следил. Я даже точно не знал, где какая педаль.

– Слева сцепление. Ты его медленно отпускаешь, подбрасываешь газку и – понимаешь? Понимаешь?

Конечно, я ни черта не понимал. Медленно отпускать? Подбрасывать газку? Чик мне объяснил.

Чтобы тронуться, нужно включить первую передачу. Для этого надо левой ногой нажать на сцепление, правой – легонько на педаль газа, и одновременно отпускать сцепление. Тронуться – это самое сложное. Попытки с двадцатой мне удалось сдвинуть «Ниву» с места, но это меня так удивило, что я тут же снял обе ноги с педалей – машина дернулась и заглохла.

– Просто снова жми на сцепление, тогда не заглохнет. И когда тормозишь тоже: всегда одновременно нужно жать на сцепление, а то заглохнет.

Но до торможения я добрался не сразу. На педаль тормоза нужно нажимать тоже правой ногой, с этим поначалу мне было никак не справиться. Почему-то нажимать на тормоз хотели сразу обе мои ноги. А когда у меня, наконец, получилось сделать так, чтоб машина ехала, и мне удалось проползти на первой передачи вокруг луга – вот это было круто! «Нива» слушалась меня! Когда я поехал быстрее, мотор начал рычать, и Чик сказал, что нужно нажать на сцепление и подержать его секунды три. Я так и сделал, а Чик включил мне вторую передачу.

– А теперь еще газку! – сказал Чик, и я полетел со скоростью тридцать километров в час. К счастью, луг был очень большой. Я потренировался пару часов: столько мне понадобилось, чтобы научиться самостоятельно трогаться, разгоняться до третей передачи и снижать скорость так, чтобы машина постоянно не глохла. Я весь взмок, но прекращать не хотел. Чик лежал на надувном матрасе на опушке леса и загорал. За весь день мимо прошли только два человека, которые не обратили на нас никакого внимания. В какой-то момент я остановился около Чика и спросил, как замыкать провода, чтобы завести машину. Научившись ездить, я захотел разобраться и во всем остальном.

Чик поднял солнечные очки на лоб, сел на водительское место и обеими руками влез в пучки проводов.

– Так, сюда бросаем плюс от аккумулятора, пятнадцатую клемму соединяем с тридцаткой. Вот этот толстый провод. Да, он должен быть толстый. Зажигание, значит, включается. Теперь пятидесятку бросаем, это к реле стартера – и все.

– А что, с любой машиной так можно?

– Ну, лично я только с этой знаком. Но брат говорит – да. Главное – пятнашка, тридцатка и пятидесятка.

– И все?

– Нужно еще замок на руле убить. Но это вообще фигня. Ногой шмяк – и готово. Ну и запитать бензонасос, конечно.

Конечно, «запитать бензонасос». Я не стал ничего говорить. На физике мы кое-что изучали про электрический ток. Что там есть плюс и минус, что электроны бегут по проводам и всякое такое. Но, судя по всему, все это не имело никакого отношения к тому, что происходило внутри нашей «Нивы». Все эти «бросить плюс от аккумулятора» и «соединить пятнашку с тридцаткой» звучали так, будто в машине тек какой-то совсем другой ток, не такой, как в проводах на уроках физики, словно мы оказались в каком-то параллельном мире. Хотя, наверное, это уроки физики были в параллельном мире. Потому что у Чика все работало, а значит, он был прав.

Чик снова рулил. После того как мы проехали мимо кафе-пекарни в какой-то деревушке, нам обоим страшно захотелось кофе. Мы припарковали машину в кустах за деревней и пешком вернулись к пекарне. Там мы купили кофе и булочек с сыром и ветчиной. Но в тот самый момент, когда я как раз собирался откусить от своей булочки, кто-то за моей спиной произнес:

– Клингенберг, как тебя сюда занесло?

Лутц Хеккель, слон на спичечных ножках, сидел за столиком сзади нас. Рядом с ним – еще один необъятный слон на спичечных ножках и слониха чуть поменьше с ногами-колоннами.

– Ой, и монгол тоже тут! – удивленно воскликнул Хеккель. Его тон не оставлял никаких сомнений в том, какого он мнения о монголах вообще и о Чике в частности.

– Родственников навещаем, – бросил я и тут же отвернулся. Пускаться в объяснения не хотелось.

– Не знал, что у тебя тут родственники.

– У меня, – объявил Чик и поднял стакан с кофе в его сторону, типа «твое здоровье». – Тут в Цвитове лагерь для мигрантов.

Не припомню, чтоб Хеккель был на вечеринке у Татьяны, но следующее, что он спросил, это – как мы сюда добрались. Чик стал заливать что-то про велопоход.

– Однокашники что ль? – услышал я голос большого слона, а потом долго ничего больше не слышал. Через несколько минут по столику лязгнули ключи от машины, скамейка с шумом отодвинулась, и Хеккель-отец проковылял на своих спичках мимо нас внутрь кафе. Вышел он с огромным пакетом булочек с сыром и ветчиной, четыре штуки положил нам на столик и гаркнул:

– Перекусите хорошенько, и чтоб все спорилось у наших доблестных лисапедистов!

Он постучал костяшками пальцев по дереву, и вся слоновья семья заковыляла через площадь прочь.

– Уф, – выдохнул Чик, а я даже и не знал, что сказать. Мы еще долго сидели перед этой пекарней. Кофе после этого был очень в тему, да и булочки тоже.

Каждые полчаса на площадь заруливал автобус с туристами. Где-то на холме над деревней была небольшая крепость. Чик сидел спиной к остановке, а мне приходилось смотреть на толпы стариков, которые вываливались из этих автобусов. Сплошь старики. Все в коричневой или бежевой одежде, со смехотворными панамками на голове. Проходя мимо нас – там был небольшой подъемчик, – они пыхтели так, будто только что пробежали марафон.