Гуд бай, Берлин! - Вольфганг Херрндорф

Найти нужный дом оказалось совсем несложно. Мы бы довольно быстро отыскали его, даже если б просто проехались по улицам, выходящим к озеру, но сразу после въезда в город увидели парочку на горных велосипедах, навьюченных спальниками – это был Андре и еще какой-то дебил. Чик поехал за ними на безопасном расстоянии, и скоро мы увидели нужный дом. Он был из красного кирпича, весь сад перед ним уставлен великами, с берега озера доносился жуткий визг. И это мы были еще метров за сто! Я съехал со своего сиденья вниз, под торпеду, а Чик опустил стекло, небрежно выставил наружу локоть и проплыл мимо всего сборища со скоростью восемь с половиной километров в час. Примерно дюжина человек стояла перед домом и у открытой двери, со стаканами, бутылками, мобильниками и сигаретами в руках. В саду за домом – толпень народу. Знакомые и незнакомые лица, расфуфыренные девчонки из параллельного класса, и как солнце среди них – Татьяна. Она, кажется, созвала все, что движется, кроме самых отъявленных идиотов и русских, конечно. Дом медленно проплыл мимо. Нас никто не заметил. Тут я сообразил, что у меня совершенно нет плана, как вручить рисунок Татьяне. Я серьезно обдумывал вариант бросить его на ходу из окна. Кто-нибудь его бы, наверняка, нашел и принес ей. Но прежде чем я успел сделать какую-нибудь глупость, Чик остановил машину и вышел. В ужасе я смотрел ему вслед. Не знаю, всегда ли влюбленные ведут себя так по-идиотски, но у меня, кажется, к этому особый талант. Пока я боролся с собой, разрываясь между тем, чтобы полностью спрятаться под торпедой и накрыться курткой, и тем, чтобы перелезть на заднее сиденье и сделать безучастное лицо, из-за краснокирпичного дома в воздух взлетела ракета и взорвалась в небе желтыми и красными брызгами, и почти все побежали в сад смотреть фейерверк. На тротуаре перед домом остался только Андре со своим горным велосипедом и Татьяна, которая вышла его встречать.

И Чик.

Чик в этот момент стоял прямо перед ними. Они уставились на него так, будто не узнали. Хотя, наверное, они действительно его не узнали, потому что Чик нацепил мои солнечные очки. К тому же на нем были мои джинсы и мой серый пиджак. Мы целый день рылись у меня в шкафу, и я подарил Чику три пары штанов, парочку рубашек и свитеров. В результате теперь он выглядел не как последний русский голодранец, а как герой какого-нибудь молодежного сериала. Я вовсе не хочу никого обидеть. Просто в этих шмотках он стал сам на себя не похож, да к тому же в волосах у него было около тонны геля. Я видел, что он заговорил с Татьяной, и что она раздраженно ответила ему. Чик, спрятав руку за спину, махнул мне. Как загипнотизированный, я вылез из машины, а потом – не спрашивайте, что случилось. Я не знаю, что было дальше. Я вдруг оказался около Татьяны с рисунком в руках. Наверно, на меня она смотрела так же раздраженно, как раньше на Чика. Но я этого не видел.

– Вот, – говорю.

– Бейонсе, – говорю.

– Рисунок, – говорю.

– Для тебя, – говорю.

Татьяна уставилась на рисунок и, прежде чем она снова подняла глаза, я услышал, как Чик говорит Андре:

– Не-а, времени нет. У нас еще дела.

Чик толкнул меня в бок и пошел к машине, я – за ним. Мы завелись и отчалили. Я колотил кулаками по торпеде, а Чик включил вторую передачу и свернул на улицу, которая оказалась тупиком.

– Показать тебе кое-что? – спросил он.

Я ничего не ответил. Я все еще не мог говорить.

– Показать тебе кое-что? – повторил Чик.

– Делай, что хочешь! – закричал я. Я чувствовал огромное облегчение.

Чик разогнался и помчался в конец улицы, резко рванул руль вправо, потом влево, дернул ручной тормоз и развернулся прямо посреди улицы на 180 градусов. Я чуть не вылетел из окна.

– Это не всегда получается, – гордо сказал Чик. – Далеко не всегда.

Он пронесся мимо дома из красного кирпича – на этот раз на большой скорости. Боковым зрением я увидел, что Татьяна с Андре все еще стоят на тротуаре. Время как будто остановилось. Татьяна с рисунком в руке, Андре с велосипедом и Натали – она идет к ним через сад.

«Нива» прошла следующий поворот на скорости шестьдесят километров в час. Мои кулаки продолжали колотить по торпеде.

– Газуй! – крикнул я.

– А я что делаю?

– Газуй еще! – заорал я и стал наблюдать за тем, как мои собственные руки молотят по торпеде. Облегчение – не то слово.

Я пробежал по темному, узкому коридору, в котором почти ничего нельзя было разглядеть, свернул налево в проход с железными сетками и прислонился спиной к стене – две цистерны и дверной проем в поле зрения. Увидев, как Чик трусцой сворачивает за угол, я сел ему на хвост. Даже со спины было видно, что он абсолютно беспомощен. Но он несся, как сумасшедший, еще минимум три минуты, не замечая, что я сел ему на хвост. Вдруг он остановился на открытой площадке. Я выхватил дробовик и пальнул ему в спину. Взлетел фонтан крови, Чик грохнулся на пол и больше не двигался.

– Черт, – сказал он, – где ты вечно прячешься? Я тебя вообще не вижу.

Я сменил дробовик на пулемет, изрешетил тело и немного попрыгал вокруг.

– Ладно, ладно. Давай, поглумись еще, – Чик запустил новую игру, но это все равно без шансов. Он вообще не представлял план местности. Его можно было часами преследовать, а он ничего не замечал. Так что каждый раз я расстреливал его почем зря. Я чуть не чемпион по Doom, а Чик совсем не умеет играть.

Он принес себе еще пива.

– Ну и когда мы уезжаем? – спросил он.

– Что?

– Когда поедем отдыхать? Здесь все равно делать нечего. Так что поехали отдыхать как нормальные люди.

– Ты о чем?

– Ну, садимся «Ниву» и вперед.

– Нормальные люди поступают не совсем так.

– Но ведь мы бы могли поехать, нет?

– Нее. Давай, жми на старт.

– Почему нет?

– Нет.

– А если я тебя сделаю? – настаивал Чик. – Скажем, если я выиграю одну игру из пяти? Нет, лучше – одну из десяти. Скажем, из десяти.

– Ты и за сотню игр ни разу не выиграешь.

– Один раз из десяти.

Он очень старался. Я засыпал горсть чипсов в рот, подождал, пока он достанет бензопилу, и дал себя расчленить.

– А если серьезно, – сказал я. – Допустим, мы поедем куда-нибудь.

Мы играли почти весь день. Два раза ходили купаться в бассейн. Чик рассказывал мне про своего брата, а потом обнаружил в холодильнике пиво и употребил три бутылки. Я тоже попытался выпить бутылочку. Пиво я пробовал уже много раз, но оно мне никогда не нравилось. Не понравилось и теперь. Но все-таки справиться с тремя четвертями бутылки мне удалось. Впрочем, пиво на меня совсем не действовало.

– А если они заявят в полицию?