Исповедь старого молодожена - Олег Батлук

Я догадывался, что этот опыт у местных лютых рыбаков мне не зачтется. Поэтому почти всю ночь читал «Старик и море» – единственную книжку о рыбной ловле, которая нашлась в нашем деревенском доме.

Рано утром за мной заехали. Через полчаса мы уже выгружались у тихого живописного водоема, не подозревавшего, что я приехал его тотально обезрыбить. Я вроде бы даже слышал, как на самом дне рыбы слезно прощались с семьями.

Родственник жены с тремя товарищами развернули на берегу целое рыболовецкое хозяйство. Удочки всех видов и размеров, ящички со снастями, мешочки с наживками, держатели, стульчики. Честно говоря, я рассчитывал, что мы по-быстрому закинем динамит в пруд и пораньше вернемся домой. Приготовления моих спутников обещали нудное тухлое времяпрепровождение.

Мне выдали удочку с поплавком. Как я понял, в их иерархии это было что-то вроде ученических палочек в ресторане суши. У остальных рыбаков поплавков не было. Они вешали на удочки какие-то странные орудия рыбьих пыток: трезубцы, металлические сферы, колокольчики и так далее. Один рыбак, сам похожий на рыбу, уплыл на резиновой лодке куда-то в камыши.

И вот шоу началось. Первые три червяка, которых я насадил на крючок, до воды не долетели. Они срывались еще на берегу во время моих неуклюжих забросов. Я начал опасаться, что другие рыбаки заподозрят во мне зоозащитника, который таким неказистым образом спасает животных от гибели. Но они не заподозрили. Родственник отнял у меня удочку, насадил червяка и закинул. На всякий случай – подальше от всех остальных, в сторонку.

Ну, что я могу сказать. На свете есть только одна вещь скучнее рыбной ловли. Это керлинг.

Клева не было. И клево не было, и клева не было. Ни у меня (что объяснимо), ни у заслуженных рыбаков всея Руси.

На третьем часу неподвижного сиденья у воды (что и представляет собой рыбалка без клева) я проголодался. Вроде бы нам должны были собрать с собой перекус. Я порылся в наших запасах и нашел в небольшом тазике кекс. Наверное, его накануне испекла теща. Кекс сильно раскрошился, видимо, по дороге, от тряски. Но запах был потрясающий, ванильно-медовый. Я поставил таз себе на колени и начал потихоньку хомячить из него десерт.

Родственник жены периодически как-то странно поглядывал в мою сторону. Я решил, что он осуждает меня за столичную вялость и нежелание бороться за рекордный улов. Но меня это не волновало. Я наконец нашел смысл в этом бессмысленном отрезке своей жизни и продолжал самозабвенно наворачивать из тазика.

И вот рыбалка закончилась. Никто ничего не поймал.

Когда мы вернулись в деревню, родственник зашел в дом раньше меня, а я замешкался на крыльце.

– Ну, поймали что-нибудь? – услышал я голос жены в глубине коридора.

– Мужа твоего, придурка, поймали, – недовольно буркнул родственник.

Я замер на крыльце, подслушивая.

– Как это? – озадаченно спросила жена.

– Целый таз с рыбьим прикормом сожрал, гад. И так не ловилось ни фига.

– Как сожрал? Он же горький, наверное.

– Не, он сладкий, медом пахнет. Там крупы разные с ароматизаторами.

Я начал инстинктивно пятиться назад от надвигающегося позора.

– А, тогда понятно, – попыталась спасти мою репутацию жена, – он у нас такой сладкоежка. Ну, а чего же ты его не остановил, когда заметил?

Вот молодец, женщина. Правильный вопрос. Не я придурок, а они. Не уберегли москвича.

– Да я решил, ты его не кормишь совсем. Пусть, думаю, мужик оторвется. Червяков не сожрал – и на том спасибо.

Через пару дней родственник с друзьями отправился на охоту. Их машина со свистом пронеслась мимо нашего дома, без намека на остановку.

Понимаю.

С таким аппетитом некормленый я на охоте легко мог всю их дичь живьем сожрать.

Все, что нужно знать о моем браке, в одной мизансцене.

Я – у телевизора, смотрю церемонию бракосочетания принца Гарри и Меган Маркл.

Жена – в ванной, ремонтирует тумбочку, раскуроченную сыном Артемом.

– Какое красивое платье! – восклицаю я слезливо, сморкаясь в платочек.

– Какая удобная отвертка! – доносится из ванной голос жены.

Снегопады были такие, что моя машина во дворе превратилась в сугроб. Из сугроба торчали лишь боковые зеркала. Я взял лопату, спустился вниз и начал откапывать. На парковке справа и слева от моей машины громоздились такие же сугробики на колесах.

Я откапывал машину следующим образом: загребал лопатой снег около переднего колеса (я припарковался капотом к проезжей части), затем в узком проходе между своим и соседним авто пятился спиной назад с лопатой наперевес по направлению к снежной куче в центре двора и затем резким движением опрокидывал лопату через себя. Как если бы Майкл Джордан забрасывал трехочковый, стоя к кольцу задом. Получалось эффектно, но не слишком эффективно: во время исполнения трехочкового слэм-данка половина снега с лопаты высыпалась мне за шиворот. После этого я возвращался к переднему колесу, загружал на лопату новую порцию и снова пятился задом, балансируя, как канатоходец.

Когда сверху на моей шапке образовался солидный сугроб, конечно, не такой грандиозный, как тот, что в центре двора, раздался телефонный звонок. Я его ожидал. Странно, что он не поступил раньше. Я нисколько не сомневался, что жена наблюдает за мной из окна: разве она может пропустить такое эпическое зрелище как собственный муж в разгар хозяйственной деятельности.

– А не легче ли повернуться на сто восемьдесят градусов и ходить лицом вперед? Разве так не удобнее? – спросила жена по телефону.

Сто восемьдесят градусов…Все эти термины из высшей математики…За годы брака жена так и не сумела привыкнуть к тому, что я – поэт, поэт до кончиков ногтей, поэт в каждом своем поступке, включая прозаическую уборку снега.

Женитьба – это когда у тебя не осталось твоего законного мужского права на идиотизм. Только логика, только гармония.

Плохо, конечно, когда твоя жена – бесчувственный чурбан, в то время как ты – чувственный чурбан.

Моя жена не рыдает над сериалами. Я же – наоборот. В нашей семье на этом пункте гендерные роли жестко реверсированы (как и на некоторых других, впрочем). И это именно я периодически утешаюсь в ее объятьях после очередной несправедливости в чьих-то придуманных судьбах. Жена объятий не размыкает, но сочувствует весьма формально.

У меня есть одна особенно болезненная тема – личная жизнь Келли Северайда из сериала Chicago Fire. Порой мне даже кажется, что я женат на этом Северайде, а не на жене. Меня в нем восхищает все, особенно мотоцикл. На контрасте. Я-то и с велосипеда падаю.