Последний рубеж - Алексей Крупнов

Ярослав и принялся раскручиваться в кресле, с любопытством наблюдая за коллегой.

— Да все я знаю, Славик. И про референдум знаю. Ты меньше СМИ слушай. Мне тетка говорит, никому этот конфликт не нужен и ни за какую независимость никто голосовать не будет. Там уже десять лет как дурдом. Вот увидишь, пошумят и успокоятся. А что касается въезда — нам сделают все необходимые документы.

— В дурдоме, Олег, не убивают друг друга, — спокойно возразил Ярослав. — И без дорожной карты бы все это не затевалось. А как иначе? Чтобы потом сказать: «Извините, мы не правы»?

— Да все это политика! Народ же спокойствия хочет. В той же самой Москве в бытовухе больше убивают, но нам это не мешает жить и работать. Смотри, босс, такие задачи на дороге не валяются.

— Ну, предположим, я начинаю питать коммерческий интерес к этому флагману украинской металлургии. Вот только честно скажи, тебе-то зачем это все? Ну не поверю я, что ты настолько радеешь за бизнес компании, — хитро улыбнулся Ярослав и взглянул на Олега. — Гляжу я, ты и про въезд почву прощупал…

— Да что тут скрывать? Я просто хочу туда съездить заняться делом. Тетку с племянником увидеть, нашу старую квартиру. Потом, авантюризм и жажда деятельности, — засмеялся Олег. — Конечно, я могу к ним и в отпуск съездить, но проект, согласись, интересный. А заполучив его, я всегда смогу вернуться туда, да еще и на халяву.

— Ладно, я услышал тебя, — ответил Ярослав. — Теперь, когда ты все знаешь про въезд в Украину и тамошнюю обстановку, пожалуйста, узнай побольше о проекте. За праздники мы посмотрим, что там и как, и вернемся к этому разговору. А пока собирай исходные данные, звони, общайся. И если нам дадут добро на эту авантюру, то все должно выглядеть, как командировка, а не поездка в гости к твоим родственникам.

— Яволь, майн фюрер! — воскликнул Олег, вскакивая с дивана. — Будет выполнено!

— Авантюризма он на старости захотел! Когда же вы детей заведете?! — выпалил ему вслед Ярослав.

Он медленно поднялся, налил кружку кофе и встал посреди своего маленького уютного кабинета. «Авантюризм, говоришь», — буркнул себе под нос Ярослав и изобразил на лице мучительную гримасу, вспоминая времена своих захватывающих поездок по городам и весям, туда, где уровень гостиницы не измерялся по традиционной звездной шкале и люксовый номер мог подразумевать отсутствие санузла или старенький телевизор с завернутым в целлофан пультом дистанционного управления. Как быстро все изменилось. Теперь, когда он большой босс, — суждено ли ему когда-нибудь еще столкнуться с подобной романтикой?

Ярослав стоял в глухой пробке. Известный сервис уже несколько часов окрашивал улицы города в красно-бордовые тона. Та самая единая московская пробка накануне первомая. Молодой менеджер напряженно размышлял — о работе, о Питере и о том проекте, о котором упомянул Олег. «Если все так, как он говорит, то почему бы и нет. Можно и нужно участвовать. Весь этот бардак может быть нам на руку. Второй проект за полгода — это было бы слишком круто!»

Ну а на Украине последний месяц был особенно богат на события. Февральская бойня в Киеве, демарш Крыма, протесты на юго-востоке уже казались делом прошлым. Сейчас в стране шли митинги пророссийски настроенных сторонников федерализации, становясь всё более агрессивными и более радикальными. 6 апреля после очередных народных собраний в Харьковской, Донецкой и Луганской областях были захвачены некоторые административные здания. А на следующий день в двух из них были провозглашены Харьковская и Донецкая народные республики: ХНР и ДНР — в авангарде протестных настроений. Донецк же пошел еще дальше и, не откладывая в долгий ящик, назначил на 11 мая 2014 года референдум о самоопределении этой самой Донецкой народной республики. Украинские патриоты рвали на своих головах чубы, призывая вырезать «ватников» на корню. И часть этих слов не разошлась с делом: 8 апреля в результате проведенной антитеррористической операции ХНР пала, прожив целые исторические сутки, а местные активисты были успешно расфасованы по СИЗО. Но Донецк стоял. И 10 апреля некий Денис Пушилин, уроженец Донбасса и вместе с тем председатель так называемого «временного правительства» ДНР объявил о формировании народной армии, более известной, как народное ополчение Донбасса. Руководство ополчением взял на себя земляк Пушилина — Игорь Хакимзянов, который сделал свое знаменитое заявление: «Оружия у нас нет, только палки, но мы будем драться до последнего. Пусть стреляют. Сдаваться нельзя, потому что мы видим, как они поступают в Харькове». И география ДНР, ограниченная прежде стенами захваченных зданий, стала стремительно расширяться.

К середине апреля уже вся Донецкая область стояла под черно-сине-красными знаменами. В киевских кабинетах рвали и метали. Масла в огонь успели подлить и некоторые спецподразделения, отказавшиеся проводить карательные операции против повстанцев. А тем временем «потешные полки» Хакимзянова весьма быстро крепли и неведомо каким образом массово разживались оружием. 15 апреля «народная армия» недели отроду успешно отбивала наступления вооруженных до зубов украинских спецподразделе-ний на Славянск и Краматорский аэродром. А днем позже некие люди без опознавательных знаков уже отбирали армейскую бронетехнику, переправляя ее на нужды ополчения. На шум выстрелов, на помощь угнетенному народу Донбасса из разных уголков России потянулись сочувствующие горячие головы. Интенсивность боестолкновений усиливалась по всему региону.

На радость одним и на печаль другим 28 апреля была провозглашена Луганская народная республика во главе с ее инициатором, сторонником Новороссии и командиром местной «армии Юго-Востока» Валерием Болотовым. Весьма воинственное новоявленное образование незамедлительно присоединилось к противостоянию с Киевом. А тамошняя милиция, надев георгиевские ленты, в спешном порядке перешла на сторону протестующих. Все как в соседнем Донецке! И будто бы под копирку на 11 мая 2014 года назначался аналогичный по статусу региона плебисцит. Восток кипел. Правда, без Харькова, который подвергся мощным репрессиям. Идея Новороссии повсеместно будоражила умы пророссийских патриотов. Так или иначе, все ждали ответа хунты. Не щедрой раздачи бронетехники и пугающихся друг друга необстрелянных бойцов, а настоящего жесткого ответа. Того ответа, который, вероятно, уже планировался на Западе и в кулуарах киевской власти, когда кровь и слезы зальют наконец землю зарвавшихся «колорадов».

Глава 12

Утро первого дня долгожданных майских праздников сотворило дорожный коллапс на выездах из Москвы. Автомобили различных мастей — старенькие жигули, премиальные внедорожники, — все пытались вырваться из крепких объятий мегаполиса. Их салоны были забиты людьми и каким-то скарбом, и все это напоминало массовое бегство населения, охваченного ужасом, кадры очередного голливудского армагеддона.

— Черт бы побрал эти пробки! И куда их всех несет в такую рань? Я же говорил, надо