Беременна от олигарха - Лана Пиратова

И я тихо стону, закусываю губы и хватаюсь руками за подлокотник дивана.

Громов ударяет бедрами и проникает в меня. Рычит, немного выходит и опять толкается в меня.

Он трёт, что зудело внутри меня, разнося по телу искры удовольствия.

Он почти лежит на мне. Какой же он тяжёлый. Сейчас он не целует, а сосредоточенно вбивает свой член. И я с ужасом понимаю, что мне это нравится.

Если он сейчас остановится, то я буду умолять его о продолжении. Но он не собирается останавливаться.

Методичными движениями Громов вгоняет в меня член. Ускоряется и спустя мгновение замирает. А я чувствую, как что-то теплое наполняет меня. Громов делает ещё пару толчков и выходит.

Не целуя и не говоря ни слова, встаёт, заправляет член и застегивает штаны.

Я поправляю платье. Он смотрит на меня сверху вниз и говорит:

– Выбери что-нибудь из пакетов поприличнее. Завтра в свет.

– В какой свет? – спрашиваю я.

– В высший свет, малышка, в высший…

Я злился на Лею.

Злился на то, что не мог сдержаться в ее присутствии. Эта девчонка имела какую-то власть надо мной. Эти ее глаза. Взгляд. И, конечно, её тело.

Я понимал, как опасно находиться с ней рядом. Но и без нее не мог.

Пару раз посещали мысли выгнать Лею из дома. Вырвать из жизни навсегда. Но потом я с ужасом понимал, что сам же за ней поеду. Потому что потребность трахнуть ее никуда не делась. Блять. Что вообще происходит?

Каждый вечер я ехал домой лишь за этим. Чтобы трахнуть Лею. И это меня и раздражало.

Как назло, уже совсем скоро нужно было обязательное моё присутствие на благотворительном приеме. Неписаные правила не позволяли ходить на такие мероприятия одному.

И плевать я хотел бы на эти правила, но это было важно для моей политической карьеры. Нужно было угодить этим снобам из общества, которое именуют светским. Нельзя было давать лишний повод.

Обычно я специально заказывал красивую телку из эскорта. Но сейчас охуенная девочка рядом со мной и я подумал, почему бы не вывести в свет Лею.

Никакого хвастовства. Но пусть видят, кого я трахаю. С такой крошкой не стыдно показаться на самых роскошных вечеринках.

Я приказал прислуге пригласить мастера-стилиста. Выбор наряда предоставил ей.

Судя по тому, что я видел на ней раньше, у неё не совсем испорченный джинсами вкус, там были и платья. А я так люблю видеть мою Лею в маленьких романтичных платьицах. С разбросанными по плечам длинными волосами. И чтобы каждая деталь одежды лишь подчеркивала ее изгибы.

Вечером приехал домой, чтобы забрать Лею и сразу на приём. Я расхаживал по гостиной в ожидании Леи и нетерпеливо поглядывал на часы. Не люблю опаздывать. Обернулся и увидел ее, спускающуюся по лестнице. И в этот момент прямо замер и почувствовал, как тесно становится не только в штанах, но и в груди.

Вот это девочка! И я ее трахаю. Я первый у нее и единственный.

Вслух я ничего не сказал. Не надо ей знать, что я схожу с ума от одного взгляда на неё. По моему опыту знаю, когда женщина об этом узнает, начинает набивать себе цену. И чаще всего эта цена неоправданно завышена.

Прием проходил в одном из самых дорогих ресторанов Москвы. Среди приглашенных почти все знакомые лица. На такие мероприятия случайные люди не попадают.

А вот и Серый.

– Здорово, Гром, – жмем руки и я замечаю его взгляд на Лею.

Я знаю этот взгляд и он мне не нравится.

Ощупав глазами мою Лею, приятель наконец переводит взгляд на меня.

– Тебе уже передали, что Султан в курсе, кто слил информацию по тендеру? – спрашивает Серый, отпивая из своего бокала, и снова переводит скользкий взгляд на Лею.

Она, к счастью, никак не реагирует. Упорно смотрит в пол.

– Иди, поешь чего-нибудь, – обращаюсь я к ней и легонько подталкиваю в сторону фуршетного стола.

Не хочу обсуждать дела при Лее. Да, и не дело, что Серый так нагло ее рассматривает.

Лея послушно уходит.

– Будь осторожнее, Гром, – говорит Серый. – Султан обещал ответить. Ты же его знаешь. Дикарь. Безбашенный. Никто не знает, чего от него ждать. Может натворить делов.

– Не волнуйся Серый, и не таких обламывали. Значит, с тендером ему не урок. Так ничего и не понял. Хорошо, повторим.

– Ты всё-таки усиль охрану, – советует друг.

Я кивнул. В своих ребятах я уверен. Но дополнительная бдительность не помешает.

– Ну, ладно, – Серый допивает шампанское и ставит бокал на поднос проходящему официанту. Потом довольно потирает руки и продолжает, – чья девочка?

Он кивает в сторону Леи, которая стоит возле стола и с детским интересом наблюдает за тем, как бармен смешивает коктейли.

Я понимаю, Серого интересует, из какого она эскорт-агентства. Не нравится его повышенный интерес.

– Ничья, – отвечаю хмуро.

Серый удивлённо на меня глянул.

– А кто-то говорил – больше никаких постоянных девок и никаких обязательств.

– Говорил, – соглашаюсь я. – Считай этот прием прощальным подарком для нее. Когда ещё она попадет в такое место.

Ну, не признаваться же ему, что девчонка зацепила меня достаточно сильно. На смех поднимет.

Серый довольно улыбается.

– Когда надоест, – он глазами прохаживается по фигуре Леи, – дай знать. С нетерпением ее утешу.

Я стискиваю зубы. Злость. Нетерпение. Что за черт.

Мы никогда не ссорились из-за девок. Даже тогда, когда после развода моя третья жена ушла именно к Серому. На неделю.

Но сейчас неприятно слушать то, что говорит приятель. Кажется, у меня даже злобно задвигалась челюсть. Напряженный и неприятный момент…

Очень даже кстати раздался телефонный звонок.

– Извини, я отойду, – сказал я Серому и вышел с телефоном из банкетного зала.

Звонил Данил. Пьяный в стельку просил прощения за свое поведение. Отличная подача. Надо с ним что-то делать. Добром это не кончится. Протрезвеет – поговорим.

Я поскорее попрощался с сыном и вернулся в зал. И просто охуел от увиденного.

Серый стоит рядом с Леей и что-то весело ей рассказывает.

И ей это нравится!

Она улыбается и даже смеётся, закидывая голову назад и обнажая красивые белые зубки.

Сука, со мной она ни разу так не смеялась.

В ее руке бокал шампанского. Почти пустой. Может, в этом причина такой радости.

Пока я над этим размышлял, Серый наклонился к Лее, что-то сказал и поправил волосы ей за ушко. А она не вздрогнула так, как от моих прикосновений, и не отстранилась, как вечно пытается отстраниться от меня.