А собаку я возьму себе - Алисия Хименес Бартлетт

Что я буду делать без моего Бобби?» Я опечалилась. Похоже, у всех этих дворняжек и хозяева какие-то несчастные и обездоленные.

Я встала, прошлась по парку. Неожиданно увидела вдали скопление людей. Из любопытства направилась в ту сторону. Люди толпились вдоль ограды из металлических барьеров, образовав большой круг. Меж двух деревьев был натянут транспарант, возвещавший: «XV выставка охранных собак. В пользу детских домов». Найти свободное место, откуда было бы что-то видно, не представлялось возможным. Я отошла чуть назад. Вокруг было много собак, которые, вероятно, участвовали в показе, а теперь отдыхали возле своих хозяев. Ужастик моментально забеспокоился и стал тянуть за поводок. Причиной его тревоги стала опасная близость к огромному ротвейлеру. Это был впечатляющий экземпляр: кряжистый, могучий как бык, с небольшой круглой головой, напоминавшей кувалду. Он заметил Ужастика и сердито заворчал. Я испугалась, подняла голову, желая посмотреть, кто его держит на поводке, и, о Боже, чудеса Твои бесконечны, увидела рядом со свирепой псиной Гарсона. Неужели это действительно Гарсон? Что он делает тут с этим зверем?

– Младший инспектор!

Он сделался красный как помидор и готов был сквозь землю провалиться.

– А, Петра, как дела?

– Как дела, значит? Это вы мне скажите, что вы тут делаете с этой зверюгой?

Он взглянул на собаку так, словно та только что выросла у него на глазах.

– С этой? Ах да, это Моргана, собака Валентины Кортес. Я присматриваю за ней, пока Валентина занята на показе. Она входит в состав жюри.

Мы стояли лицом к лицу и не знали, что еще сказать друг другу. И тогда заговорили собаки. Моргана угрожающе зарычала, Ужастик жалобно взвизгнул и попытался спрятаться за меня. Обезумев от страха, он изо всех сил тянул за поводок. Это еще больше возбудило ротвейлера, и он залаял.

– Ладно, Фермин, как видите, для бесед сейчас не самая подходящая обстановка. Я должна идти.

– Жаль, мне бы хотелось, чтобы вы встретились с Валентиной. Слушайте, сегодня вечером мы собираемся поужинать в мексиканском ресторане. Почему бы вам не пойти с нами?

– Даже не знаю…

– Решайтесь. Я позвоню вам днем, и мы договоримся.

К этому времени сука Валентины Кортес встала на задние лапы и залаяла совсем устрашающе. У нее был хриплый низкий голос, выходивший из глубины ее горячей и влажной пасти. Ужастик изо всех сил рванулся, я не смогла его удержать, выпустила поводок, и пес понесся куда-то вдаль. Я побежала за ним, бросив на ходу Гарсону:

– Хорошо! Позвоните мне часов в пять!

Мне не удавалось поймать пса до тех пор, пока мы с ним не оказались на достаточно далеком расстоянии от ротвейлера, куда не долетал даже его запах. Я постаралась успокоить Ужастика; его сердце билось почти так же сильно, как мое. И я его очень хорошо понимала: если бы он не взял инициативу на себя, я бы, наверное, сама попыталась спастись от этого грозного и свирепого зверя.

Незадолго до пяти я позвонила Хуану Монтуриолю. Я подумала, что, возможно, ему захочется познакомиться с моим коллегой по работе и бесстрашной укротительницей едва ли не львов. Не исключено также, что в присутствии других людей у него исчезнет синдром «мужчины, приведенного в сад женщиной», и мы сможем создать необходимые условия для занятий банальной любовью. Конечно, существовала опасность, что он под благовидным предлогом откажется, однако он согласился. Таким образом все мы в этот холодный субботний вечер оказались в «Близнецах», веселом мексиканском ресторане, расположенном в районе Грасиа. Могу заверить, не боясь ошибиться, что мы являли собой одну из самых разношерстных компаний среди тех, что заполнили улицы вечернего города. Валентина Кортес выделялась своей пышной гривой ярко-желтого цвета. На ней были брюки и черный свитер с вырезом, позволявшим увидеть верх роскошной груди. Кожаная куртка дополняла образ предприимчивой зрелой женщины. Я поняла, чем она понравилась Гарсону: тем, что, несмотря на свои пятьдесят, была действительно «секси». Что касается его самого, то он вырядился в один из хорошо знакомых мне полосатых костюмов в стиле «Чикаго тридцатых». Напомаженный, с приведенными в порядок усами, он явно намеревался сыграть роль обольстителя. Как, впрочем, и я, прибегнувшая к багровым тонам, чтобы произвести впечатление на Хуана Монтуриоля. Правда, на самом деле все было наоборот: это он произвел на меня впечатление, и когда появился в самом простеньком свитере под горло цвета слоновой кости, то показался мне еще красивее, чем прежде.

Перезнакомившись друг с другом, мы исследовали меню и обратились к официанту за обычными консультациями относительно степени остроты приправ к тому или иному блюду. Валентина сразу же выбрала самые жгучие, и Гарсону страшно понравилась ее смелость.

– Обожаю сильные впечатления! – заявила она, поблескивая своими светлыми глазами.

– После того как я познакомилась с твоей собакой, это меня не удивляет, – заметила я.

– С Морганой? Да это одно из достойнейших животных на свете!

– Ты сама ее тренировала?

– Да, с помощью моих ассистентов. Она быстра как молния и не отпустит добычу, даже если это бешеный кабан.

В разговор вступил Хуан, как видно, тема его заинтересовала:

– Я всегда задавался вопросом: отдают ли себе отчет люди, тренирующие собак охранных пород, в том, что делают? Ведь собака, выученная атаковать, может совершить ужасные вещи – например, загрызть человека до смерти.

Валентина возмущенно помахала ломтиком сильно перченного мяса молочного поросенка, который перед этим полила еще более острым соусом.

– Нет, все не так ужасно, мы полностью контролируем их поведение, и такая возможность маловероятна. На самом деле персональная охрана превратилась сегодня в разновидность спорта.

– Но могла бы твоя собака кого-нибудь убить? – простодушно полюбопытствовал Гарсон, не сводя с нее восхищенных глаз.

Валентина положила себе на тарелку фасоли, прищурилась и ответила жестко:

– Можешь поставить на что угодно: для этого ей, скорее всего, понадобится не больше одного укуса. Но Моргана, как и все другие собаки, которых мы обучаем, действует только по приказу хозяйки. Без моего разрешения бедняжка никому не причинит вреда.

– А если кто-то попытается на тебя напасть?

– Ну, в таком случае гарантирую тебе, что нападающий превратится в ангела.

– В ангела? – недоуменно переспросили мы.

– Я имею в виду, утратит признаки пола, потому что Моргана сразу нацелится на его яйца.

Мы громко расхохотались, чем привлекли внимание посетителей. Невероятная женщина эта Валентина, такая естественная и открытая; она так уютно чувствовала себя в мире, словно сама его изобрела. Глазом не моргнув, она поглощала обжигающую еду, смеялась, жестикулировала, отпускала крепкое словцо, а уж ее анекдотам про собак не было конца. Похоже, Хуан был зачарован ее рассказами, а что касается Гарсона, то от восторга он просто воспарил наподобие индусских аскетов.