Стрит-фотография: открытие плоскости - Антон Константинович Вершовский

Изобразить суть объекта, пренебрегая законами перспективы вообще – Илл. 42.

Противопоставить плоскостность объему, введя тем самым в изображение элемент парадокса – Илл. 46.

Первые три подхода являются прямым следствием всего сказанного выше, последний представляет собой не обсуждавшуюся до сих пор альтернативу.

Илл. 47. Морис Эшер. Бельведер, 1958

Подход 3 проще реализуется в живописи, нежели в фотографии. А «парадоксальному» подходу 4 следует уделить особое внимание. Он свойственен фотографии более, чем живописи и рисунку – видимо, потому, что придуманная, «нарисованная» парадоксальность вряд ли может быть так интересна, как парадоксальность, обнаруженная в самой реальности.

В пособиях по фотографии этот подход, как правило, называется «творческим» использованием перспективы, и иллюстрируется примерами того, как что-нибудь далекое визуально переносится в одну плоскость с чем-то близким, в результате чего искажается относительный масштаб двух объектов, и они вступают в невозможное в трехмерной реальности взаимодействие. Такой прием, примененный «в лоб», давно воспринимается, как штамп; гораздо более тонкое использование

этого приема приводит к изменению относительных весов и масштабов, не воспринимаемому, как парадокс, но смещающему зрительные акценты (еще раз вспомним фото «Валенсия»).

Илл. 48. Валерий Самарин, из серии «Вилки», 1995

Вообще необычное преобразование пространства проще всего построить на эффекте тональной перспективы – просто потому, что реальность изобилует примерами ее нарушения – так, городской смог приводит к тому, что предметы на удалении темнеют вместо того, чтобы светлеть, а вечернее городское освещение приучает нас к светлой сцене и темному горизонту. Эффект тональной перспективы часто вступает в противоречие с объемом, созданным светотеневым рисунком, и в результате на изображении могут попеременно выступать вперед то одни, то другие участки (Илл. 48).

Илл. 49. Анри Картье-Брессон. Индия, Ахмадабад, 1966

Эффект перекрытия (Илл. 47) в фотографии очень редко приводит к обману восприятия; гораздо чаще он, напротив, играет очень важную роль «разоблачителя иллюзии». На фотографии Брессона «Индия, Ахмадабад» (Илл. 49) элементы не просто сведены в одну плоскость, но их расположение в пространстве изменено на обратное.

Благодаря соотношению масштабов фигур, тональному их подобию, и позам двух центральных персонажей у зрителя возникает иллюзия, что ковер с изображением чуть отодвинут в глубину кадра, так что сидящие индусы, запрокинув головы, смотрят на него, как на экран в кинотеатре. Иллюзия намеренно разрушается столбом в правой части кадра, – благодаря эффекту перекрытия он «расставляет все по местам». Но без этого разрушения иллюзии мы бы не заметили самого парадокса!

Илл. 50. Марк Рибо. Пекин, 1965

Фотография Марка Рибо (Илл. 50) построена на том же приеме, что и Илл. 45, но здесь этот прием усилен множественностью образов. Фрагменты реальности, вырезанные рамами окон, собираются в одной плоскости в разных масштабах, как разные фотографии на одной альбомной странице. Вообще для встраивания фрагмента одной реальности в другую изображение ее в проеме окна – инструмент необычайно сильный уже в силу того факта, что фотография сама по себе является «окном» в другое пространство, и появление в этом пространстве «вложенных» окон неизбежно усиливает эффект. Отметим фронтальную съемку в обоих случаях – введение в композицию ракурсных диагональных линий разрушило бы иллюзию.

Илл. 51. Филлип Халсман.

В фотографии Филиппа Халсмана (Илл. 51) никаких видимых искажений перспективы нет; но поза девушки, убегающей от нацеленных в нее агрессивных пик облаков, заставляет поверить, что острие линии облаков находится в одной с нею плоскости. Обратите внимание на то, как здесь линии центральной перспективы (кромка воды, линия горизонта) образуют совместно с другими линиями (контур горы, кромка облаков, абрис платья) единую структуру (подобную изображенной на Илл. 34), концентрирующую наше внимание на голове девушки.

Далее приведены три фотографии, на которых разными средствами создается эффект обратной перспективы.

Илл. 52. Хельмут Ньютон.«Мари-Клэр», 1973

Илл. 53. Анри Картье-Брессон. Ленинград, 1973

Илл. 54. Ансел Адамс. Аспенс, Нью-Мехико, 1958

На фото Хельмута Ньютона (Илл. 52) также нет никаких перспективных искажений, но здесь, напротив, разница масштабов объектов фотографии заставляет зрителя искать эти искажения; нашему подсознанию было бы уютнее считать, что мужчина, девушка, и гигантский стул все находятся на разных расстояниях от зрителя. Но и тут эффект перекрытия разрушает эту спасительную для здравого смысла иллюзию, подменяя ее неким подобием обратной перспективы.

На снятой в том же году в Ленинграде[29] фотографии Брессона (Илл. 53) иллюзия обратной перспективы еще сильнее; она усиливается видимым расстоянием, разделяющим фигуры, и явным их подобием по тону и форме. Точка «перспективного» схождения воображаемых линий, объединяющих фигуры, находится где-то чуть выше правого нижнего угла кадра. Драматический эффект от такого построения очевиден: огромная фигура вождя не просто шагает в одном пространстве с людьми (как зашедшая в гости статуя Командора), но и само пространство оказывается вывернутым наизнанку, и приобретает иные свойства.

На снимке Ансела Адамса (Илл. 54) подобие обратной перспективы создается не масштабом объектов (толщина березовых стволов уменьшается с удалением от зрителя, как ей и положено), а исключительно линиями структуры рисунка, сходящимися к зрителю.

Таким образом, существует огромное количество приемов, позволяющих преобразовать пространство в фотоизображении, и, что самое главное, – избежать «вялости» и неопределенности в передаче объема, столь обыкновенной в работах никогда не задумывавшихся над этими проблемами фотографов.

Илл. 55. Антон Вершовский, «Стена», 2008

Суммируя все сказанное, можно сформулировать вывод о необходимости постоянно помнить о двоякой – плоскостной и объемной – природе изображения, и о важности выбора варианта проецирования объема на плоскость, обеспечивающего построение максимально выразительной и осмысленной двумерной структуры. Кроме того, в каждом конкретном случае нужно четко себе представлять и исходные соотношения объема и плоскости, и конечный результат – иллюзорно-пространственный, плоский, или парадоксально-пространственный.

Очевидно, любые варианты построения фотографии, кроме иллюзорно-пространственного, могут не вписываться в критерии массового зрителя, согласно которым хорошая фотография – это фотография, хорошо передающая свойства объекта, а следовательно, снимок, лишенный объема, или снимок с «неправильными» пространственными соотношениями есть фотографический брак. Но, к счастью, художественная фотография (в отличие от коммерческой) не нацелена на удовлетворение запросов массового зрителя,