От секса к сверхсознанию. Беседы о запретном и дозволенном - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Однажды Гаутама Будда спросил бхикшу, которого инициировал за несколько лет до этого:

– Бхикшу, сколько тебе лет?

– Пять, – ответил бхикшу.

Будда удивился:

– Пять лет? Но ты выглядишь на все семьдесят. Что ты имел в виду?

На что бхикшу промолвил:

– Я ответил так, потому что луч медитации вошел в мою жизнь пять лет назад, и только последние пять лет любовь освещала мою жизнь. Прежде я жил как во сне, я существовал во сне. Когда я говорю о своем возрасте, я не считаю те года. Как я могу? Моя настоящая жизнь началась пять лет назад. Мне всего пять.

Будда рассказал своим ученикам об ответе мудрого старца.

– Вам всем следует считать свой возраст именно так. Пусть подобное исчисление станет примером для других.

В Индии, в маленькой деревенской школе учитель пересказывал Рамаяна, легенду Рама. Почти все дети дремали. Неудивительно, что дети засыпают, слушая одну и ту же историю в сотый раз, – даже взрослые были бы не прочь немного вздремнуть. Если историю рассказывать и пересказывать много-много раз, то у слушателей пропадает к ней всякий интерес, они уже не могут слушать ее внимательно.

Учитель монотонно рассказывал, ни разу не посмотрев в книгу, – он знал историю наизусть. Наблюдатель со стороны мог подумать, что сам учитель говорит во сне. Он описывал эпизод за эпизодом, повторяя их, как попугай, едва осознавая, что это он такое рассказывает.

Вдруг по классу пронеслось волнение: прибыл инспектор образования. Он вошел в класс, и дети стали слушать внимательно, а учитель – читать с выражением.

Инспектор сказал:

– Я счастлив оттого, что вы изучаете с детьми легенду Рамаяна. Я бы хотел задать ученикам несколько вопросов по этой истории.

Предполагая, что дети легко запоминают сказания о разрушении, драках и тому подобных вещах, он спросил:

– А скажите-ка мне, дети, кто сломал лук Шивы?

Один мальчик поднял руку. Он встал и сказал:

– Я не ломал, честное слово. Я две недели не ходил в школу. Я не знаю, кто это сделал. Я сам хочу знать, а то, как только в школе что-нибудь сломалось или пропало, то все сразу ругают меня.

Инспектор очень удивился. Он даже подумать не мог, что кто-то ответит именно так. Он повернулся и увидел учителя. Тот замахнулся указкой на ученика и прорычал:

– Этот негодяй, конечно же, виновен. Он хуже всех! Если ты не делал этого, тогда зачем ты встал и сказал, что это не ты?

Затем он снова обратился к инспектору:

– Не верьте его невинным глазам. Девяносто девять процентов всего, что сломано и испорчено в этой школе, – его рук дело.

Инспектор был потрясен. Он молча вышел из класса, прямиком направился к директору школы и рассказал ему обо всем, что услышал. Он настаивал на том, чтобы были предприняты какие-то меры.

Директор же умолял инспектора не придавать случившемуся слишком большого значения. Он объяснил, что в наши дни вообще опасно говорить с учениками.

– Не важно, кто сломал этот лук, – сказал он, – пожалуйста, оставьте это дело. В последние два месяца в школе царят мир и покой. В течение многих лет ученики разбивали и ломали все подряд, поджигали мебель, наносили ущерб зданию. Лучше сохранять спокойствие. Разговоры с ними создают одни проблемы. В любое время может начаться забастовка, кто-то может объявить голодовку!

Инспектор потерял дар речи, он не мог поверить, что все это происходит у него на глазах. Он пошел к главе школьного комитета и рассказал ему обо всем: о том, что ученики изучали Рамаяну, что один ученик встал и сказал, что не ломал лук Шивы, а учитель сказал, что этот негодник лжет, и что директор просил оставить это дело потому, что не дай бог разразится бунт или какая-нибудь другая беда. Инспектор спросил:

– Что вы собираетесь делать с таким положением вещей?