Талисман для князя. Глава рода - Мелина Боярова

У Сашки все признаки будущего щита: равномерно развивающиеся магические каналы, предрасположенность к стихиям. Племяннику нужна инициация для раскрытия способностей. Ее бы еще год назад провести, но тут нужен глава рода. Алим стал крестным отцом Сашки и наложил на него печати, чтобы стабилизировать потоки. Но мальчику больше пойдет на пользу родная стихия, а это только источник и сильный маг, способный провести обряд. Припомнив, как Демидов инициировал Юленьку, я невольно поежилась. Готова ли пропустить через себя мощь природной стихии? Сейчас точно нет – сильный перекос в сторону магии огня. Кстати, а не пообщаться ли с Гратеном?

Вотчина огненного мага ожидаемо оказалась похожа на жерло вулкана. Раскалившаяся докрасна чаша источника, внутри которой булькала магма. На краю чаши пристроился маг, опустив ноги в расплавленную породу. Жуть! Но, если разобраться, это внутренняя сила одаренного, которая не причинит вреда.

– А я ждал, когда ты появишься, – мужчина вдруг поднял голову и посмотрел на меня. – Вот уж, действительно, ирония судьбы. Не знать равных в могуществе, и быть побежденным слабой девчонкой. Хотя ты и старше, чем кажется, но это уже не играет роли. И как тебе сила, нравится?

– Впечатляет, –  уважительно кивнула. – Однако ты на собственном опыте убедился, голая мощь не гарантирует успеха. Выигрывает тот, кто хитрее. Как великий магистр, например, пославший сильного мага за девчонкой и императорским артефактом. Он приказал взять меня живой? Беспроигрышная комбинация, не находишь?

– Может, и так! – зло ощетинился Гратен, отчего его шрамы покраснели, а лицо преобразилось в жуткую маску. – Но не рассчитывай, что подчинюсь! Артефакт открывает доступ к знаниям и силе, но умения нарабатываются годами. Главное преимущество магов огня над другими – железный контроль.

– О! Видимо, дурной характер и вспышки гнева – результат этого контроля, – съязвила и смерила мага пренебрежительным взглядом, скрестила руки на груди. – Так себе преимущество. Смахивает на жалкое оправдание собственным слабостям и раздутое самомнение. Ткни ножичком, и оно лопнет, как мыльный пузырь.

– Да, ты! – Гратен одним прыжком преодолел расстояние и, полыхая огнем, застыл у края источника. Заскрипел зубами, что не в силах дотянуться. – Однажды тебе придется войти сюда, и я буду ждать этого момента с большим нетерпением.

– Жди! – усмехнулась. – И заодно контроль потренируй, а то растерял, похоже, навыки. А мне добровольная жертва для отработки огненных заклинаний не помешает.

Момент мести, о котором грезил Гратен, наступит нескоро. А пока он не может навредить, сдерживаемый магией артефакта. Оставив огненного мага бесноваться в собственном источнике силы, направилась к давней знакомой.

– Регина Андреевна, давно не виделись, – приветствовала мага разума радостной улыбкой.

Женщина, окутанная серебристым сиянием, подошла к границе источника, с улыбкой рассматривая меня и проникая в мои мысли.

– Здравствуй, Нина! Не так уж и давно по меркам вечности, – хитро улыбнулась. – Вижу, как подросла, похорошела и многого добилась на пути к цели. И вижу, что за вопросы роятся в твоей голове. На первый ответ не изменился. Ни к чему тебе магия разума. И дневники мои лучше не искать, твоему другу они не нужны. Он идет собственным путем, пусть так и будет. Цену за редкий дар Алим уже заплатил, а с твоей помощью обрел славу, могущество, семью. Разве недостаточно?  Алим нашел призвание, цель жизни. Многочисленные проблемы не дадут застояться разуму, а любовь близких – скатиться в пучину одиночества. Что еще тебя беспокоит?

– Эмм, я бы хотела…

– Разделять потоки сознания просто и сложно одновременно, – предвосхитила просьбу госпожа Разумовская. – Для таких, как твой брат, тренировавший мозг с детства, не проблема разбивать задачи на части, решать их и контролировать одновременно. Я нашла для себя другой способ. Создала различные образы себя с кусочками воспоминаний, каждый из которых наделила собственной ярко-выраженной чертой характера и при необходимости носила, как маски. Некоторые из них не подозревали о существовании друг друга. Целители душевных болезней называют это раздвоением личности, в простонародье кличут двоедушниками.

– Так и свихнуться недолго, – пробормотала под нос.

– Опасность застрять в личности существует, но… – женщина выдержала многозначительную паузу. – У тебя есть Гектор, способный помочь в проблеме. Вижу, он не часто жалует вниманием. Слишком много посторонних вокруг тебя крутится в последнее время, а ворон привередлив в знакомствах.

– Я по нему скучаю. Жду его и в то же время опасаюсь вестей об очередной беде. Гектор ведь не виноват, что кто-то задумал очередную пакость. Боюсь обидеть ворона таким отношением.

– Не переживай, все через это проходят, – успокоила меня Регина Андреевна. – Он понимает и видит, что происходит, чувствует, как любишь его и радуешься редким встречам.

– Спасибо вам за ответы, – поблагодарила женщину на прощание. – Я попробую создать маски. Этот способ кажется проще, чем разделение и контроль потоков.

– Пожалуйста! Рада помочь, – силуэт женщины истончился, грозя раствориться в воздухе дымкой. – Боль, как и другие чувства, можно отключать. Однако нельзя злоупотреблять этим часто, чтобы не превратиться в бездушную оболочку, – донеслось еле слышным эхом.

Вынырнув из медитационного сна, я обнаружила, что наступило утро. Присела в кровати, потянулась, сладко зевнула и осознала, что проспала тренировку. Никто не удосужился разбудить! С глухим стоном слетела с кровати и суетливо заметалась по комнате, одеваясь и заплетая косы на ходу.

Брат – кто бы сомневался! – уже находился на плацу, где по кругу бодро бегали парни из дружины, а еще Ромка с Матвеем, Мессалина и Егор. Помощничек! Разбудить не мог? Увидев меня, Игнат хищно улыбнулся.

– Доброе утро, Нина Константиновна! Как спалось? – поинтересовался с ехидцей, в которой чувствовалось, что добрым оно будет лишь для некоторых. – Передумала насчет занятий? Может, замуж захотелось?

– Простите, Игнат Александрович, – если уж брат перешел на официальный тон, то и мне следовало соответствовать. – Проспала, – понуро опустила голову, – готова ответить по всей строгости.

– Тридцать кругов по плацу. Бегом марш! – рявкнул мужчина так, что я подпрыгнула, и ноги сами понесли меня на протоптанную дорожку.

Напросилась, называется! Бегала я столько, что давно со счету сбилась, думая только о том, чтобы не упасть. Последние круги уже не бежала – шла, еле передвигая ногами. А потом началась разминка, затем полоса препятствий и тренировочный бой. В общем, очнулась в лазарете у Тамары Васильевны с раскалывающейся головой и ощущением, что по мне каток проехал. Смутно помнила, как пропустила удар и потеряла сознание.

На соседней койке лежала Мессалина, растекшаяся, как желейная масса.

– Атти, – вяло улыбнулась девушка. – Как хорошо, что ты пришла в себя. Я уже полчаса пальцем пошевелить не могу. А ты как? Что за зверь Игнат Александрович? Так ведь до смерти загонять можно.