Между панк-роком и смертью - Трэвис Баркер

Моим первым учителем по игре на ударных стал Эд Уилл, затем были Алан Картер и Бобби Домингес. Я многим им обязан. Они были прожженными джазистами, и им было неинтересно учить меня играть рок – мне пришлось самому это освоить в свободное время. Они начинали учить с азов вроде длительности нот, т. е. сколько времени нота звучит (однако при игре на барабанах ноты не бывают длительными, просто между ними больше пауза). Меня научили читать ноты, играть независимо и разбираться в джазовых и латиноамериканских аранжировках. Босса-нова была одним из первых стилей, который я научился играть на ударных. Вскоре я уже надирал всем задницы: меня отправляли на конкурсы по игре с листа, где нужно воспроизвести мелодию на одном-единственном барабане, и я выигрывал призы.

Еще учителя ставили мне записи Колтрейна и заставляли слушать ударные. Поначалу джаз казался мне однообразным, но чем больше я слушал, тем лучше различал стили игры разных барабанщиков.

Моим героем всех времен, после Зверя, стал Бадди Рич. Бадди был диким человеком – есть сумасшедшие бутлегерские записи, где он кричит на свою группу. Зато у него была отличная манера игры – чистейшая техника, – и он звучал великолепно и один, и с группой. Как правило, барабанщик имеет преимущество только в чем-то одном: если он хорошо звучит в группе, то сольные партии ему не даются. А если он хорош в соло, то ужасно звучит в группе, потому что либо переигрывает, либо не дополняет остальных музыкантов. Бадди был одарен и тем и другим и великолепно держался на сцене, так что его не просто слушали – на него всегда было интересно смотреть.

Еще один мой кумир – Джин Крупа, виртуоз и бэнд-лидер: это он играл на ударных в песне Бенни Гудмена «Sing, Sing, Sing». Затем Луи Беллсон, который играл со всеми звездами от Дюка Эллингтона до Эллы Фицджеральд и практически изобрел установку с двумя бас-бочками. И Элвин Джонс, который исполнял ударную партию в «A Love Supreme» Джона Колтрейна: у него был чистый, выдержанный стиль. Я люблю джаз, и он лег в основу моей игры. Я всегда говорю, что, когда уйду на пенсию, снова буду играть джаз.

Между тем, слушал я много разных стилей – причем только ту музыку, где мне нравилась ударная партия. Только повзрослев, я смог оценить музыку, где нет хорошей ударной партии, да и вообще ее слушать. Если барабанщик не вытворял ничего интересного и никак не выходил за рамки, я просто говорил: «Черт, эта группа – отстой».

Папа любил современный джаз – ему нравились Чик Кориа и бунтарская кантри-музыка, например Бак Оуэнс, Джонни Кэш и Вилли Нельсон. В машине он слушал только их. Мне нравилась такая бунтарская музыка, несмотря на то что ударные не были в центре внимания. Ударные партии в кантри выделяются скорее тем, что ты не играешь. Маме нравилась группа Police, и очень здорово, что я слушал их еще в детстве, потому что Стюард Коупленд – барабанщик со вкусом: у него классный стиль, напоминающий регги, и он отлично владеет хай-хэтом.

Когда я поступил в среднюю школу, то открыл для себя метал, и мне от него просто башню снесло. «Angel of Death» группы Slayer просто безжалостен, а Дейв Ломбардо в нем не щадит барабаны. King Diamond тоже оказал на меня большое влияние – у него всегда были замечательные барабанщики, такие как Микки Ди и Сноуи Шоу. Еще я слушал гоу-гоу-фанк и ударников вроде Зигабу, известного как Зигги Моделист, – восхитительный барабанщик из Meters. Я подыгрывал записям Зигабу и оценил его творчество. В группе Sly and the Family Stone главным барабанщиком был Грег Эррико, а в группе Джеймса Брауна играли такие фанковые барабанщики, как Клайд Стабблфилд, Джон «Джабо» Старкс, Клейтон Филлио и Мелвин Паркер.

Единственной группой, которую я не мог слушать, – была группа Rush. Нил Пирт – отличный барабанщик, но вокал Джедди Ли я не могу терпеть больше тридцати секунд. Пару песен я еще могу переварить, но хотел бы, чтобы Джедди не пел и я мог спокойно слушать Нила.

Я с религиозным рвением читал журнал «Модерн Драммер» («Современный барабанщик». – Прим. пер.): еще у них была серия видеокассет, и их я тоже смотрел. На видео разные барабанщики играли с группой и сольно. Эти записи привлекли мое внимание ко многим барабанщикам, которых я полюбил, но, когда я смотрел видео, особенно выделялись трое: мой герой Бадди Рич, Деннис Чемберс и Стив Гэдд.

У Денниса Чемберса были сумасшедшая скорость и взрывные удары. Из его интервью я узнал, что он не умел читать ноты и всё играл на слух. Он был одним из первых, кто начал делать кроссоверы с молниеносной скоростью – это когда барабанщик перекрещивает руки – и исполнял довольно яркие вещи. Он играл со многими группами, а в семидесятых и восьмидесятых много лет провел в Parliament-Funkadelic.

Стив Гэдд играл с Чиком Кореей и Стили Дэном. У него был самый жесткий и самый сумасшедший грув. И он включал в игру такие марширующие удары, что меня очень цепляло. Он никогда не играл миллион ударов в минуту – всё, что он выбирал, было подобрано с большим вкусом. Технику можно усовершенствовать, бесконечно упражняясь, но настоящее чувство приходит с годами работы в группе других музыкантов. Здесь нужны и техника, и чувство: они находятся в балансе. В детстве тебе могут нравиться парни с сумасшедшей техникой, потому что она впечатляет как физическая способность, но Стив Гэдд научил меня тому, что чувство не менее важно.

Перед выпуском из школы я немного занимался с барабанщиком по имени Бобби Рок. Он преподавал у себя дома в Лос-Анджелесе, раз в месяц меня к нему возила моя сестра Тамара. Бобби играл в разных группах с длинноволосыми парнями и был барабанщиком на замену в группе Kiss. Он учился в музыкальном колледже Беркли, и у него было классное видео под названием «Металоморфозы». Он убедил меня, что я на правильном пути, и напоминал о том, что мне предстоит создать свою собственную музыкальную палитру. «Ты играешь джаз и латину с детства, – говорил он. – Рок покажется тебе легким – закинь всё, что знаешь, в плавильный котел, и позволь ему создать твой собственный стиль».

Упражнения нужны до определенной поры – можно освоить все существующие в мире техники, но ты ведь не хочешь звучать как робот. Цель состоит в том, чтобы создать свой собственный стиль. Моя игра быстрая, жесткая и дикая, но, помимо этого, она основана на многих часах репетиций в марширующем оркестре и уроков джаза. Я вырос на латиноамериканских и афро-кубинских ритмах и по-прежнему пользуюсь этими знаниями сегодня[12].

Первая задача барабанщика – придумать свою партию. Цель состоит в том, чтобы сочинить интересную партию, которая хорошо дополнит песню[13]. И нужно любить играть свои партии, чтобы не стало скучно. А потом их нужно играть и каждый раз стараться изо всех сил. Если справишься и людям захочется барабанить руками по воздуху, когда они тебя слушают, значит, ты победил.