Стопроцентно лунный мальчик - Стивен Танни

Мимо прошла женщина в зеленом платье, расшитом блестками, ведя на поводке ручную гориллу. Рослая горилла, покрытая белым мехом, шагала на задних ногах, как человек. Окна Падают На Воробьев слышала раньше, что на Луне имеется значительная популяция белых горилл, но она не знала, что их держат в качестве домашних животных. Думала, они живут в горных пещерах на обратной стороне Луны. Она вспомнила Бика, двоюродного брата подруги. Когда его отправили в тюрьму на той стороне Луны, видел он там лунных горилл?

Она постоянно оглядывалась по сторонам. Где же они? Где стопроцентно лунные?

Окна Падают На Воробьев прошла мимо сверкающего неоном автомобиля в виде огромного колеса, внутри которого подвешен шар. Колесо защищала массивная рифленая шина, а в шаре сидели водитель и пассажиры. Все вместе напоминало повернутый на бок Сатурн с кольцами. Точно так же выглядели все автомобили на Луне. На шоссе по дороге из космопорта она видела их тысячи. Беспокоило огромное количество пьяных в толпе, и очень тревожно было видеть, как они забираются в эти свои сатурнообразные машины. Полицейские в старомодных плащах и цилиндрах словно не замечали пьяных водителей. Да они вообще ничего не замечали! Даже не вмешались, когда какой-то тип мимоходом разбил полупустую бутылку пива о голову другого типа. В двух шагах от них молодая женщина везла младенца в коляске, а рядом, у входа в казино, гигантский лось, худой и белый, как та горилла, по-собачьи задрав ногу, помочился на бетонные ступеньки.

Девочке с Земли вдруг стало не по себе. Мысленно она вновь услышала пронзительный голос матери. Неужели надоедливая родительница беспокоилась не зря?

Чуть дальше по тротуару, за столиками кафе на открытом воздухе, началась какая-то суматоха. Официант принес парочке посетителей обед. Как только он ушел, а посетительница отвернулась, копаясь в сумочке, три здоровенные колибри, откуда ни возьмись, спикировали на стол, похватали еду прямо с тарелок и улетели. Начался грандиозный скандал. Все орали, искали виноватых, разгневанные клиенты обвиняли руководство кафе, управляющий распекал официантов за небрежность, официанты отругивались, виня во всем начальство, посетители за соседними столиками требовали прекратить шум. Вызвали полицию, зазвенела разбитая посуда, атмосфера необычайно накалилась, и все это было крайне неприятно.

Протискиваясь через толпу, Окна Падают На Воробьев думала о своей матери. Та сейчас в безопасности, заперлась у себя в номере и шагу за дверь не ступит, пока не придет время отправляться на Сатурн. Отец, может быть, рискнет пару раз выглянуть наружу. Но бояться они не перестанут, и она, кажется, начинала понимать почему.

Неужели, кроме нее, на этих улицах больше нет землян? Быть не может! Практически все мега-крейсеры делают остановку на Луне, прежде чем отправиться к далеким планетам. А Зона первого ЛЭМа все-таки историческое место, хоть и замусоренное до полной непотребности. Наверняка здесь бродят какие-нибудь туристы или всем уже плевать на историю? В школе всего лишь треть одноклассников знали, что, собственно, означает Зона первого ЛЭМа. Большинство считали, что это просто район на Луне, где сосредоточено несколько десятков казино — собственно, так оно и есть.

Вдали, за сверкающими неоном на фоне красного неба казино и отелями, виднелся длинный, вытянутый горизонтально силуэт, похожий на гигантского осетра, не меньше километра в длину. Мега-крейсер покоился на бетонной опоре размером с небоскреб, весь окутанный стальными трубами в мерцающих алых огоньках. «Грейдлианская хризантема» заправлялась ульзаталлизином, который выкачивают из недр Луны. Лунный ульзаталлизин — единственное топливо, на котором огромные мега-крейсеры и подобные им корабли могут долететь до Плутона и обратно. Ради него, в первую очередь, люди и стали селиться на Луне. Вся экономика Луны вращается вокруг ульзаталлизина. Никто толком не знает, что это такое, но мощь в нем таится неимоверная. Ульзаталлизин открыл для человечества Солнечную систему. Божественный нектар. Святая вода. Ветер в парусах десяти тысяч кораблей, мчащихся на невообразимых скоростях, выход из колыбели, которую сами же люди безнадежно загадили мусором, промышленными отходами, собственными глупостью и эгоизмом.

От башни к брюху «Грейдлианской хризантемы» тянулись бесчисленные трубки и шланги. Питательная пуповина. Между шлангами сновали тучи колибри, ничуть не смущаясь присутствием в небе этой хитроумной конструкции. Окна Падают На Воробьев не знала, сколько ульзаталлизина помещается в баках гигантского крейсера. Все корабли, отправляющиеся к отдаленным планетам, вынуждены останавливаться на Луне для последней дозаправки. Дальше горючего взять будет негде.

По всей вероятности, именно здесь они берут на борт и своих таинственных стопроцентно лунных пилотов.

Человек, мимо которого она как раз проходила, вдруг упал на спину. В глазах у него полопались сосуды, из носа текла кровь. Из ближайшей забегаловки доносился смех. Неподалеку от пьяного сидела на краю тротуара пожилая женщина и плакала так сильно, что тушь с ресниц текла двумя черными ручейками по морщинистым щекам. Рядом сидел парень в женском наряде, с белокурым париком и мини-юбкой. Он, кажется, утешал женщину, а она, давясь всхлипами, бормотала, что всё, ну просто всё как есть проиграла в очко.

К земной девочке подбежала еще какая-то женщина — проститутка, судя по одежде, не говоря уже о приколотом на груди официальном значке, подтверждающем, что она занимается своей профессией вполне законно и безопасна с медицинской точки зрения.

— Золотце, не знаешь, который час? У меня часы сломались.

Окна Падают На Воробьев испуганно глянула на часы и только тут сообразила, что они все еще показывают земное время.

— Я… ну… понимаете, мои часы…

Она сама удивилась своему страху. Проститутка, потеряв терпение, обратилась к другому прохожему — высокому, в поношенном смокинге и с правильными часами.

У девочки с Земли голова шла кругом. Вокруг толпились взрослые — вонючие, неопрятные, пьяные, скучающие, отчаявшиеся. Они были отвратительны… Все здесь было отвратительно. Вдруг расхотелось осматривать первый космический корабль с Земли, тот самый ЛЭМ или как там его называют. Скорей бы вернуться в безопасность гостиничного номера, к родителям, и лечь спать, а утром продолжить бессмысленное путешествие к Сатурну, злясь, что пропускает замечательную вечеринку. Брат с сестрой наверняка позвали в их тесную квартирку целую кучу приятелей. «Ненавижу свою жизнь! — кипела Окна Падают На Воробьев. — Ненавижу родителей, и Луну ненавижу, и эту экскурсию дурацкую…»

Она прошла еще метров пять, и все изменилось. Перед ней открылась площадь в окружении небоскребов-казино. А посреди площади торчало нечто, похожее на сильно помятого паука, у которого осталось всего три ноги из восьми. Искореженный шестиугольный аппарат. Первый ЛЭМ — или, по крайней мере, то, что от него осталось.

Ему было больше двух тысяч лет. Мимо брели толпы людей, не обращая на него особого внимания. Скособоченная кучка металлических деталей казалась крошечной в мерцании городских огней. Вокруг ЛЭМа копошились в мусорных кучах колибри. Большая часть прохожих явно и знать не знала, что это за металлолом.