Унция надежды - Софи Джексон

Кейлеб тоже посмотрел в сторону незнакомца и поморщился:

– Это племянник Винса. Имя забыл спросить. Несколько дней назад прилетел из Нью-Йорка. Поселился в дядином пансионате. – Кейлеб выдержал паузу. – На вашем месте я бы держался от него подальше. Я слышал, у него целый букет проблем. Успел в тюрьме побывать. Кажется, наркотики и все такое. Наверняка решил «очиститься» в нашей глуши.

Свои слова помощник шерифа подкреплял энергичными взмахами пальцев. У Грейс замерло сердце.

Итак, у этого приезжего далеко не безоблачное прошлое. Ничего удивительного. Кого еще она может притягивать к себе, кроме тех, кто хотя бы однажды имел неприятности с законом, а то и побывал за решеткой? Черт побери, она – как магнит для подобных субъектов. Грейс мысленно отругала свою интуицию, которая сегодня явно дала сбой.

– Приму к сведению, – сказала она Кейлебу, невесело усмехнувшись.

Стойка опять была мокрой. Грейс взяла тряпку, прикидывая, сколько времени остается до конца смены. На племянника Винса она старалась не смотреть. Вот тебе и «Хершис» с «секретами»!

* * *

С того момента, когда Макс решил покинуть дом Картера на побережье и отправиться в Западную Виргинию – точнее, в округ Престон, – прошла почти неделя. Он все больше убеждался в правильности своего решения. За дядиным пансионатом было предостаточно лесных дорожек. Бегай всласть, что Макс и делал. Красота. Вокруг – только лес и никаких знакомых лиц. Напряжение, которое он повсюду таскал с собой, будто мешок с кирпичами, постепенно ослабевало. С одной стороны, этот поспешный отъезд давил ему на совесть, заставляя чувствовать себя виноватым перед Картером. А с другой – здесь ему намного легче дышалось. Это главное.

Предположение Тейта оправдалось: Картер и Кэт не стали его отговаривать. Раз Макс решил, что ему нужно погостить у дяди Винса, пусть будет так. Приступ панического страха, который они наблюдали у Макса, наглядно показал обоим: их друг еще очень далек от настоящего выздоровления. Тейт договорился с ближайшим отделением «Анонимных наркоманов», куда Макс будет ездить на встречи, а также внес его в список постоянных пациентов Эллиота (у того был свой кабинет в Питтсбурге). Через пару дней Макс уехал. На новом месте он сразу почувствовал себя лучше и увереннее.

Он бежал по усыпанной хвоей лесной дорожке. Ноги гудели от продолжительного бега, но Максу это нравилось. В воздухе пахло недавним дождем, и Макс упивался этим обычным на природе запахом, как драгоценным эликсиром. Дорожка вывела его на основную дорогу, ведущую к пансионату. Макс сбросил скорость, перейдя на трусцу.

Помнится, дядя Винс немного удивился, когда Макс позвонил ему и спросил, можно ли приехать. Они не виделись почти восемь лет – с самого дня похорон отца, но Макс знал: в доме дяди его всегда примут с распростертыми объятиями. Винс доводился его отцу сводным братом, но они вместе росли и всегда относились друг к другу как родные. Это же отношение касалось и близких.

– Максимус Придурковатый!

Услышав знакомое прозвище, Макс резко остановился. Обернувшись на крик, он увидел свою двоюродную сестру Руби. Та стояла возле своей автомастерской, раскинув руки. Казалось, она ждала, что Макс бросится ей в объятия.

– Рубиновый вторник![5]

Макс пулей метнулся к ней и крепко обнял.

– Ну вот и свиделись, – засмеялась она, тоже обнимая Макса. – Отец говорил, что ты залетел в наши края. Ну и как тебе в нашем захолустье?

– Великолепно, – ответил Макс, опуская ее на землю. – А что новенького у тебя? Впрочем, кое-что я уже знаю. Ты, оказывается, замуж вышла. Вчера познакомился с твоим избранником. Он ведь у дяди Винса работает.

Руби густо покраснела, запустив руку в свои коротко стриженные каштановые волосы.

– Уже три месяца прошло. – Она показала скромное, но элегантное кольцо с бриллиантом. – Мы с Джошем посылали тебе приглашение, но… тебя, я так понимаю, дома не было.

Макс сразу же перестал улыбаться. Он вздохнул, понимая, что все неприглядные подробности его жизни за эти восемь лет, которыми он поделился с дядей в день приезда, через считаные часы стали известны и Руби. Макс не возражал. Пусть родственники знают, чего он успел натворить. Вот только маленькие городишки тем и отличаются от мегаполисов, что новости здесь распространяются по неведомым каналам. Не успел он приехать, а его «грязное белье» уже перетрясли не один раз.

– Да, – пробормотал Макс. – Я был… вне зоны доступа. Извини.

– Надеюсь, ты с пользой провел время. Тебе стало лучше?

– Не так быстро, как хотелось бы, – уклончиво ответил Макс. – Но прогресс есть.

Серые глаза Руби потеплели.

– Я рада.

Они снова обнялись.

Их идиллию нарушил громкий свист. Обернувшись, Макс увидел длинноволосого блондина с татуировками на костяшках. Этот парень работал в мастерской Руби. Макс подумал было, что такая странная реакция вызвана их встречей и объятиями. Но блондину было не до них. Он смотрел на другую сторону улицы.

– А вот и она! – воскликнул парень. – Моя маленькая Ри-Ри.

Максу стало любопытно. Он повернулся и увидел девушку из бара. Помнится, вчера она ему улыбнулась, когда он заглянул в бар с дядей и парнями из бригады. Сейчас она шла, заткнув уши белыми наушниками. На плече болталась большая сумка. Черные джинсы и желтый свитер удачно сочетались с ее темной кожей. Черные волосы были стянуты в конский хвост, который покачивался в такт ходьбе.

– Почему Ри-Ри? – не удержавшись, спросил у блондина Макс.

Он невольно продолжал следить за идущей девушкой.

Блондин сладострастно улыбнулся и даже облизал губы:

– Вообще-то, ее зовут Грейс, но она здорово похожа на Рианну[6]. Ты согласна, Руби?

– Нет, Бак, – возразила Руби. – Никакого сходства. Грейс помягче, и сексапильность из нее не прет во все стороны. У нее не только страсти на уме. А ты, голубчик, кончай глазеть и возвращайся на работу. Ты своим свистом и так напугал бедную девочку.

– Ты присмотрись к ней, – не унимался блондин, обращаясь к Максу. – Зеленые глаза, кожа цвета мокко. А какая задница!

Бак причмокнул губами и вернулся к «бьюику» 1989 года выпуска.

Макс пропустил мимо ушей слова о заднице, а вот насчет глаз блондин был прав. Макс помнил вчерашний взгляд Грейс. Ее глаза обладали каким-то странным, гипнотическим действием. Во всяком случае, он попал под их чары сразу же, едва переступив порог бара, и только улыбка Грейс выбила его из транса.

Улыбка у нее была приветливая и просто чудесная, однако Макс не позволял себе слишком много раздумывать об этом. Он приехал сюда, чтобы прочистить себе мозги и упорядочить свою жизнь. Не нужны ему девицы с призывными взглядами. Конечно, он был бы не прочь удовлетворить свои мужские потребности и оттрахал бы ее напропалую, если бы она попросила. Однако он сразу понял: Грейс не из таких. Руби была права: она нежнее порывистой, агрессивной Рианны. И детская невинность в глазах. Там было что-то еще, похожее на страх. Что ж, если она держала дистанцию, он только за.