ПереКРЕСТок одиночества 4: Часть вторая - Руслан Алексеевич Михайлов

по очереди сделали по ходке на стену и немного расширили в стороны сделанное тобой углубление, а затем вбили еще один дублирующий стержень и закрепили на нем веревку. Убедившись, что все выглядит надежно и хорошо противостоит ветру, я вернулся сюда и сделал следующий подробный доклад, заодно описав наши дальнейшие планы по планомерному спокойному продвижению…

— И?

— Ответ последовал мгновенный и четкий — продолжать подготовку к вылазке, сделать все, чтобы новые достигнутые точки таковыми и оставались. Еще от нас потребовали составить список всего того, что может понадобится для форсирования ледника по новому методу и… и не торопиться с дальнейшими этапами до момента прибытия вездехода с группой из головного бункера — закончил Чифф.

— То есть вы должны мешать моему продвижению дальше в ледник? — уточнил я.

— Не официально. Этого не сказано. Просто ради безопасности просили дождаться их, чтобы все обдумать сообща прямо на месте. Они же доставят необходимые инструменты. Внешне все звучит даже красиво и заботливо — вздохнул старик — Да ты пей чай, Охотник. Сладкий и крепкий. Прояснит голову. Поможет проснуться.

— Да я уже прямо воспрял от таких новостей — хмыкнул я, делая глоток обжигающей сладости — И как вы заставите нас не торопиться? Мелкое вредительство?

— Верно. При желании с исполнением любого дела затянуть можно так, что и не подкопаешься.

— И зачем вы мне это рассказываете? — спросил я, уже по традиции передавая на треть скуренную сигарету сидящему рядом — Это ведь вразрез с приказом.

— Вразрез — подтвердил луковианец со шкиперской бородкой — Да! Вразрез! Но надо честно! А сюда этот… тот! Эрло!

— Эрло — повторил я, переводя вопрошающий взгляд на Чиффа.

— Эрло Радич — почти выплюнул тот — Тот, кто вот уже десять лет упорно кидает камни в наши идущие спины… говоря по-вашему…

— Ставит палки в колеса?

— Да. Ставит палки в колеса. Любому начинанию, если оно направлено вовне…

— Почему? — усевшись удобней, я повернул голову и без малейшего удивления увидел прислушивающегося к нашему разговору радисту — Касьян Кондратович, утро доброе. Идемте чай пить.

— Можно — кивнул тот без малейшего смущения — Не хотел прерывать интересный разговор. Никак нас прогонять отсюда собрались? Если так, то надо доложить в Замок.

— Вот пока не надо — Чифф просяще улыбнулся — Сначала поговорим. Ты садись, Касьян. А я тебе чаю налью.

— Кто такой Эрло Радич и почему он ставит палки в колеса? — повторил я, почему зная, что мне обязательно ответят.

— Каждое общество расколото как минимум на две части, Охотник — заговорил Чифф, снова шаркая к печке — И где бы это ни было, их даже называют примерно одинаково. Консерватизм и радикализм. Эта участь не миновала и луковианцев. Есть смелые дерзкие умы, стремящиеся познать что-то новое, выбраться за навязанные границы, побывать там, где еще никто никогда не бывал. Именно эти люди устраивают опаснейшие экспедиции сначала в пустыни и джунгли, а затем в глубины океанов и космос. Так было у нас. Так было и у вас.

Я молча кивнул.

— И в этом обычно нет ничего плохого — продолжил Чифф — Я как ученый вполне доволен подобной системой. Чайник нельзя кипятить бесконечно — иногда его надо убирать с огня.

— И остужать излишне горячие головы — поддакнул Касьян, с благодарностью принимая чай — Остужать ледяным компрессом… или сырыми застенками.

— Какой у вас действительно интересный разговор — хрипло заметила привставшая на кровати Милена — А можно безногой девушке чай в кровать? И говорите погромче про сырые застенки.

— Конечно! — откликнулся заулыбавшийся Чифф — Сейчас принесу.

— Что-то мне уже неудобно, что вы все бегаете — я начал подниматься, но старик чуть ли не насильно усадил меня обратно:

— Что ты! На ногах думается и говорится лучше.

— Раз уж мы именно те самые дерзкие умы — я не смог удержаться от улыбки — То ваш Эрло…

— Говоря вашим языком — он либеральный консерватор с крепкой верой в высшую силу, под коей он подразумевает наших похитителей — произнес Чифф и в его обычно мягком голосе зазвучали жесткие звонкие нотки — Он не совсем закоснелый и радостью принимает любое мелкое новшество, позволяющее улучшить наш быт и здоровье здесь рядом со Столпом. Но в штыки воспринимает все способное сломать нашу клетку.

— Почему?

— Он яро верит, что не следует раскачивать лодку. Он изоляционист. Один из тех, кто всегда ставил в пример ваш земной Бункер. Он всегда говорил, что мы здесь как букашки на божьей ладони — нас насквозь видят. Тут он прав. О нас бывших узниках там наверху не могут не знать, верно? Ведь это они отпускают нас на волю после сорока лет тюрьмы. Но мы, дерзкие и рвущиеся на свободу, считаем, что нас здесь бросили как отработанный материал. А Эрло уверен, что это одно большое испытание и тот, кто победит в нем с помощью терпения и неустанного труда, получит наибольшую награду — прямой дружеский контакт с расой похитителей.

— Стоп! — это подала голос Милена, уже успевшая усесться поудобней и открыть на коленях тетрадь — Испытание — это кто дольше протянет в снегах и не помрет? Победителей будет выявить тяжеловато…

— Нет — Чифф мягко и грустно улыбнулся — Все хуже. Эрло и ему подобные верят, что испытание будет длиться несколько столетий. Возможно больше, но это уже вполне определенное, но пока нам неизвестно число лет. И само испытание в основном проходит не здесь на стылой земле, а там наверху — где крутятся и крутятся тюремные кресты. При этом участвуют не индивидуумы, а целые расы.

— То есть луковианцы и земляне…

— Тут представлено несколько планет — улыбнулся Чифф, поднимая руку к потолку и в сторону Столпа — Нас забрасывают сюда десятками и отправляют в одиночное долгое плавание, но с возможностью общаться друг с другом, при соблюдении некоторых условия.

— Исправно дергать рычаги — произнесла Милена — Каждый день. С регулярностью машины. Дерг… дерг… дерг…

— Да — подтвердил Чифф — Мы дергаем, мы летаем, мы стреляем, общаемся, учимся чему-то друг от друга. Я… если признаться… я отчасти верю в эту теорию о испытании. Но верю строго как ученый! Я подсчитываю затраты на размещение тайных агентов на разных планетах, на