Путешествие Гектора, или Поиски счастья - Франсуа Лелор

Гектор знал адвокатов и никогда не боялся, лишь находил их утомительными, когда они долго разглагольствовали за ужином. Но Аньес объяснила, что здесь они представляют грозную силу и зарабатывают столько же, сколько Эдуард. (Аньес знала и Эдуарда, который в молодости был слегка влюблен в нее, однако в те времена Аньес любила Гектора; в общем, любовь — сложная штука.)

Аньес жила в очень красивом доме, с прекрасным газоном, пальмами и бассейном в форме фасолины. И муж Аньес был вполне ничего: у Гектора будто появился брат — вечный отличник по физкультуре. Его звали Ален, и он был очень мил с Гектором, вот только каждый вечер спрашивал, не отправится ли тот с утра побегать вместе с ним: каждый свой день Ален начинал с пятикилометровой пробежки. А поскольку он делал это в полседьмого утра, особого желания присоединиться Гектор не испытывал, ему в это время хотелось видеть сны, потому что для психиатра они очень важны.

Пока Ален бегал, а Аньес готовила завтрак для детей, чтобы потом отправить их в школу, Гектору снилась Инь Ли, хотя иногда в его снах все путалось: вместо Джамили с головной болью в самолете возникала Инь Ли, и он пытался ее спасти, очень крепко сжимая ей руки. Потом Гектор оказывался в кресле на колесиках, а Клара везла его по проходу между самолетными сиденьями. Пилот, подходивший поговорить с ним, принимал облик старого китайского монаха, одетого по-монашески, но в фуражке пилота, и он посмеивался, глядя на Гектора. К этому моменту тот успел вернуться в свое самолетное кресло, но оказался абсолютно голым и не решался встать с места, боясь, что другие пассажиры и стюардессы это заметят. Кто-то сидящий рядом с ним, чтобы успокоить, положил руку ему на плечо, и выяснилось, что это Инь Ли, но одновременно Клара, кузина Мари-Луизы, Джамиля — все в одной женщине, которая его любила и улыбалась ему. Вот это и было счастьем, но тут он проснулся.

Гектор достал свой блокнот и записал:

урок 18. Счастье — это если бы можно было любить несколько женщин одновременно.

Он сразу же зачеркнул эту фразу и сверху еще нарисовал всякие каракули, потому что испугался, как бы Клара однажды не нашла его блокнот и не прочла то, что он сейчас написал.

Дом Алена и Аньес находился в одном из самых красивых районов этого большого, как маленькая страна, города, совсем рядом с морем. Поэтому по утрам Гектор отправлялся вниз по обсаженной деревьями улице с красивыми деревянными, иногда старинными, домами (в этом городе старинными считались дома в возрасте пожилой дамы). Затем спускался по маленькой лестнице, выбитой в скале, переходил на другую сторону под шумной дорогой и, оказавшись на огромном белом песчаном пляже, шел по нему, чтобы намочить ноги в довольно холодном море. Стоя в воде, он вглядывался в голубизну на горизонте и говорил себе, что это море простирается до самого Китая. Маленькая волна, которая накатывала на его щиколотки, возможно, добралась сюда из города, где он встретил Инь Ли.

Странно, но на этом роскошном пляже было немного народу и совсем мало таких, как Гектор, Аньес или Ален. Там в основном собирались бедняки с довольно темной кожей и множеством детей или же негры, как правило — молодые. Гектор понял, что в этой стране у богатых либо нет времени ходить на пляж, потому что они много работают, как Аньес и Ален, либо они предпочитают чистоту своих бассейнов и джакузи, или же не хотят смешиваться с бедняками, что, впрочем, характерно для любой страны.

Правда, существовали и другие пляжи, подальше, в северной части города, где жили в своих домах богачи и даже звезды кино. Но туда пускали только тамошних обитателей, потому что в этой стране можно купить даже пляж, если хватит денег.

Так что бедные получили в свое распоряжение весь этот огромный пляж, где за вход не нужно платить, и они с удовольствием играли там в волейбол, пили пиво и флиртовали с девушками. Они выглядели счастливыми, потому что на этом пляже могли забыть о том, что существуют люди богаче, чем они, имеющие красивые машины, красивые дома и очень дорогих адвокатов.

Гектор надел темные очки и записал:

урок 19. Солнце и море — это счастье для всех.

Он сказал себе, что если однажды станет по-настоящему бедным, то скроется в солнечном городе на берегу моря, причем в небогатой стране, чтобы чувствовать себя менее бедным. (Вспомните урок 1: Хороший способ испортить себе счастье — начать сравнивать.)

Он просмотрел свой список и почувствовал, что понемногу приближается к его концу. Отныне Гектор все чаще замечал, что, размышляя во время путешествия о счастье в связи с очередным приключением, он находит соответствие одному из уже записанных уроков. Значит, он либо собрал почти все возможные уроки, либо просто идет по кругу и пора показать кому-нибудь результаты своих изысканий. (До сих пор единственным человеком, прочитавшим список целиком, был шеф бандитов, но он не поделился с Гектором своим мнением.)

Вечером Гектор ужинал с Аленом, Аньес и детьми. Ему было приятно находиться в настоящей семье, с папой, мамой, двумя мальчиками и девочкой, потому что это казалось ему хорошей основой для обретения счастья. Но проблема в том, что дети не оставались за столом подолгу, они то убегали в сад, то возвращались за пирожным или поднимались в свою комнату, чтобы посмотреть телевизор или поиграть на компьютере.

Это раздражало Аньес — она хотела, чтобы дети посидели за столом, — но Алену, похоже, было наплевать, и он рассказывал Гектору о своей работе. Ален был не только хорошим спортсменом, но и здорово умел считать, причем выполнял разные сложные расчеты. На самом деле он просчитывал расчеты расчетов, после чего менее сильные в этом занятии люди использовали его расчеты для работы компьютеров или расшифровки генетического кода. (Мы не станем объяснять, что это такое, не то потребуется слишком много времени; лучше сами справьтесь в словаре.) Поскольку Алену очень нравилось считать, в качестве отдыха он придумывал для большой газеты забавные задачки типа тех, у которых нет ответа, и потому чувствуешь себя полным идиотом, пытаясь их решить.

— Сказал бы детям, чтобы посидели за столом, — возмутилась Аньес.

— Они не хотят, — возразил Ален.

— Конечно не хотят, они ведь чувствуют, что ты на их стороне.

— Я не на их стороне, просто не хочу сражаться с детьми во время моего ужина.

— Вот-вот, «мой ужин»! Я предпочла бы, чтобы это был «наш ужин», ужин всей семьи.

— Ну они же дети, им скучно за столом. Я был точно таким.

— Твоя мать говорит другое. Она устраивала настоящие ужины, вместе с детьми.

— Да, конечно, но хороших воспоминаний у меня не осталось. Ежевечерне выслушивать мамины причитания!

Тут Аньес забеспокоилась:

— Это ты про меня? Я тебя достаю своими причитаниями?

— Нет, но этот разговор стал повторяться слишком часто.

— Неужели? Он бы не повторялся, будь ты построже с детьми!