Эва Эвергрин, полуволшебная ведьма - Джули Абэ

Вместо мастерской моей мечты – пустая площадка.

Над головой с криками кружили чайки. К причалу подошел корабль, и рыбаки начали вытряхивать на берег полные ведра рыбы. Ветер приносил ароматы протухших за день рыбьих потрохов, которые использовались как наживка. Тошнота подступила к горлу.

– Извини! – Рин закусила губу. – Мама никак мне не простит, что я стала работать на корабле, а не у нее в мэрии. И вот, отыгралась на тебе. Может, у Кё другое место найдется? Ты же нам сегодня так помогла…

Я уже и без того целый день донимала мэра Тайру. Если потребую себе настоящую мастерскую, она меня вообще домой отправит.

Я покачала головой:

– Знали бы в Совете, сколько времени я потратила, пока придумывала заклинание, они бы в ужас пришли. Еще и в обморок свалилась…

У меня горели щеки.

– Без тебя мы бы вряд ли успели людей вытащить. Так что спасибо тебе, Эва. Нам повезло, что ты решила приехать в Аутери.

Я отвела глаза. В городе не знают, какой должна быть настоящая ведьма, только мэр Тайра понимает, что я со своими крохами магии тот еще подарочек.

Нет у меня никакого права еще о чем-то просить.

Я заставила себя как можно лучезарней улыбнуться Рин.

– Место хорошее, мне нравится. Вид потрясающий!

– Спорим, я и оглянуться не успею, как ты здесь наколдуешь целый дворец!

Даже если мне придется наколдовать себе улыбку, я это сделаю ради Рин.

– Придешь меня проведать, когда мастерская откроется?

– Конечно, я ведь твой хранитель! Если нужен повод к тебе прийти, я готова что-нибудь сломать, – сказала она, и теперь собственная улыбка уже не казалась мне такой фальшивой.

* * *

Когда я пришла домой, огнелис лежал, свернувшись, на подоконнике. Как только я показалась из-за скалы, он вскочил, насторожив уши, и рыжей молнией вылетел из домика.

Он тявкнул, а я застонала. Совсем забыла спросить о его хозяине! Из головы напрочь вылетело, когда я услышала о тонущем корабле.

– Привет, лисенок!

Он запрыгал вокруг меня, путаясь под ногами, пока я медленно взбиралась на крыльцо.

У порога я наклонилась и потрогала подозрительные следы зубов на белой деревянной двери.

«Ты велела ждать, – как будто пожаловался огнелис. – Мне было скучно!»

– Да что же это такое…

Чинить дверь не было сил. Я села на пол. В дверь задувал ледяной ветер, но я уже не могла сделать ни шагу.

– Нельзя двери грызть! Дом не твой, и даже не мой, нечего его портить.

На полу лежала знакомая книжка в фиолетовой обложке, тоже погрызенная.

– Только не говори, что это «Разнообразные зелья»!

Огнелис лизнул мне руку, притворяясь, будто просит прощения. Хвост его метался из стороны в сторону, словно искорки на догорающих углях в очаге.

– Уголек, сегодня был долгий день. Завтра дверь починю. – Тут я запнулась. – Это что же я сейчас ляпнула?

Я дала имя рыжему хулигану!

Прижимаясь щекой к дощатому полу, я прошептала:

– Завтра поспрашиваю про твоего хозяина, честное слово, как только обустрою мастерскую, ладно?

И я заснула прямо так, лежа на полу.

* * *

Проснулась я пару часов спустя. В комнату задувал соленый ветер. Дверь стояла настежь, и мне полагалось бы промерзнуть до костей, но, как ни удивительно, мне было тепло.

Пока я спала, Уголек свернулся рядышком, загораживая меня от двери и уткнувшись головой мне в плечо. Он был горячий, как печка.

Едва я моргнула, он тихонько заскулил.

– Спасибо, Уголек! – Я не выдержала и улыбнулась. – Наверное, я тебя простила за то, что дверь испортил.

Огнелис, от души потянувшись, запрыгнул на кровать. Я притворила дверь и вынула из кармана пакет слегка помятых булочек с повидлом из драконьих яблок[4] и крохотный кружок мягкого сыра с травами. Чудо, что Уголек их еще не слопал. Я хотела сложить все это на полку повыше, но в животе протестующе забурчало.

Я залезла в постель. Уголек устроился у меня под боком. Я не стала резать сыр – была слишком сонная, так что просто откусывала по кусочку, вместе с травяной коркой, заедая черствым хлебом. Сладкие сдобные булочки были круглые, как драконьи яблоки, в мягкой серединке угадывался вкус сочного фрукта. Кусочки без хрустящей сахарной глазури я скармливала Угольку. Он с жадностью их подъедал, но в то же время, повернув ко мне уши, внимательно слушал мой рассказ о кораблекрушении и о моих планах на ближайшее время.

– Столько всего нужно для мастерской! Сообразить бы, что приспособить вместо прилавка…

Уголек настойчиво ткнулся мне в щеку теплым носом. Я стряхнула с пальцев маслянистые крошки и стала его гладить. Лисенок блаженно разлегся под моей рукой.

– Надо еще и городу помочь… Только, знаешь что? – Голос у меня сорвался. – Я не знаю как!

Уголек тихонько заворчал, – дескать, прекрати упиваться своими бедами.

– Ладно, ладно! Папа всегда говорит: придумай, как поправить. А мама советует составить список. Так… Может, укрепить здания? – Я села на кровати. – Приспособить мое сегодняшнее заклинание – «Стань стеной против воды, корабль сохранит нас от беды»?

Я с сожалением вздохнула:

– Нет уж, еще превращу все дома в сплошную скалу или что-нибудь такое…

Огнелис толкнул меня лапкой: придумывай дальше!

Я снова забралась под одеяло.

– А пока буду помогать горожанам чинить всякие штуки…

Я заснула, бормоча себе под нос о разных способах обустроить мастерскую. Уголек лежал рядом и грел меня.

Тук-тук!

– Кто там? – сонно пробормотала я.

Солнце еще не разогнало туманную темень, а у меня на подоконнике сидела бумажная птичка и тюкала клювом в стекло. К ее спинке был привязан какой-то сверток.

Я выскочила из постели, распахнула окно и взяла птичку обеими руками. Птичка клюнула меня в ладонь. Уголек зарычал, подпрыгивая на матрасе.

– Ай! – вскрикнула я. – Печать, разломись! Письмо, отворись!

Я подула на птичку, бумажные крылья развернулись, на ладони у меня оказалось письмо, а на другую ладонь упал маленький тряпичный узелок.