Беременная для Зверя - Эллен Росс

— Не ори, дурная. Я вчера твою щель порвал. Если в задницу насухую брать буду, то потом ни один хирург не залатает, как было.

Накрывает меня своим телом. Ягодицы раздвигает. Зубами в затылок вонзается. Как зверь в холку самки. Он и есть Зверь. Похотливое животное.

— Я тебя между булок попользую. Но внутрь долбить не стану, — прерывисто шепчет.

Стонет. Пошло. Отвязно.

Всё кажется ненастоящим.

Я пытаюсь из-под него выбраться. Совершаю новую попытку. Зверь сильнее наваливается.

— Не дёргайся. Только распаляешь. Я на скорости тебя и выдолбить могу. Не рыпайся, Малая… — почти просит.

Боже. О чём я только думаю. Он не просит. Он констатирует. Просто говорит. Обещает. Предупреждает.

И нужно замереть. Не двигаться. Не елозить под ним, пока он, ягодицы раздвинув, членом огромным туда-сюда скользит. По касательной. Лишь изредка тугой анус задевает.

И в этот момент его дыхание становится чаще. Стоны утробнее.

— Выдрать бы тебя в задницу. Но ты маленькая — порву. И от этого дети не родятся. А так сладкая ягода у тебя. Аппетитная, жесть…

Шлёпает по заднице.

— Нетронутая ягода, да?

Утробное рычание хищника над самым ухом. От его слов в моём мозгу ужасы проносятся. Картины порочные и гадкие. Как его арматура раскалённая вонзается между ягодиц. В анус. На всю длину. Зажимаюсь.

— Сечёшь, что надо делать, да? — довольно стонет. — Сдави сильнее, — командует. — Как будто в твой тоннель въезжаю… Да! Ещё…

Его член длинный. Толстый. Жилистый. Каждую вену вздувшуюся на его стволе чувствую.

Жёсткие волосы нежную кожу царапают. Он весь рельефный и жёсткий. Властный. Даже яйца его звонко ударяются об меня. Словно шлёпает меня и ими тоже.

Горячий вздыбленный орган скользит между ягодицами. Как по маслу ходит. Сминает половинки ягодиц и жёстче ходить начинает.

Не заходит внутрь. Просто по поверхности трётся. Но Зверь стонет так, как будто внутрь долбится.

— Выгни задницу мне навстречу.

Приподнимает меня. Выставляет так, как ему нужно. Лицом в низ. В постель. Попа позорно отставлена.

— Вид закачаешься. Ещё бы текла, цены бы тебе не было, — ухмыляется. Гладит пальцами ягодицы. Потом жёстко бёдра обхватывает.

Ускоряется. Его яйца полные и тяжёлые об лоно бьются. Звонкими шлепками. Волосы жёсткие царапают нежные складки. Как проволокой.

— Ведьма-а-а… Не течёшь, не стонешь, но драть тебя хочется. Нанизывать на ствол. Долбить. Вертеть, так что бы имя своё забыла! — рычит он.

Шлепок отвешивает. Внезапно его головка огромная в анус тычется.

— Не надо! — кричу я.

— Попроси… — раскачивает бёдрами. Тыкается. Словно кулаком.

— Зверь… — трясусь от страха, голос едва слышен. Почти шепчу его кличку. — Пожалуйста. Умоляю… Зве-е-ерь…

Он выплёскивает на меня своё тягучее семя. Забрызгивает семенем не только ягодицы. Но и спину тоже.

— Столько добра пропало… — хмыкает, размазывая потоки спермы по моей спине. — Вот теперь ты моя, Малая. Моя самка заклеймённая. Помеченная. Ты теперь часто мной пахнуть будешь. Поднимайся. Через полчаса выезжаем.

***

Я собираюсь умываться в тазу. Вода в жестяном баке стоит совсем студёная. Набираю в таз. Вода журчит ледяной струйкой. Немного вздрагиваю от мысли, что придётся такой водой умываться. Я не закалённая совсем. Но похоже моя жизнь сейчас так круто меняется, что придётся забывать о своих привычках.

Дверь в комнату распахивается. Я машинально одежду к груди прижимаю. На пороге Зверь стоит. Брови насуплены. Губы сурово поджаты.

— Держи.

С громким стуком ставит на стол чайник, полный кипятка.

— Умывайся.

— Спасибо!

Я опускаю руки вместе с одеждой. Обнажаюсь непроизвольно. Зверь тяжёлым взглядом по моему телу обнажённому проходится.

— Нарываешься, Малая?

У меня и в мыслях нет ничего похожего на то, чтобы соблазнять громилу. Но рядом с ним мысли разлетаются в сторону, как мотыльки испуганные. Я иногда не понимаю, что делаю.

— Нет. Просто…

Я опять подтягиваю одежду к груди. Внутри колотит пульсом. Не знаю, как угодить этому амбалу и не нарываться на его крутой нрав.

— Спасибо за горячую воду. Я не люблю холодной умываться. Спасибо…

Зверь молча кивает. Сверлит меня взглядом. Потом внезапно шаг вперёд делает и выливает кипяток в большой таз к холодной воде.

— Вставай сюда.

— Зачем?

Мои глаза распахиваются широко-широко. Я до боли вглядываюсь в лицо мужчины.

— Походу ты долго телиться собираешься. Но со мной ты живо все процедуры сделаешь. Вставай, кому сказал!

Я трогаю пальцами воду. Тёплая. Очень приятная. Как парное молоко. Волосы в тугой узел скручиваю и наверх поднимаю, собираю на резинку.

Зверь берёт ковш и зачерпывает воду. Молча обливает меня водой. Тёплые струйки скользят по шее и груди. Шаловливо касаются припухших складок. Зверь действует методично и быстро. Его близость пугающая меня волнует. Напряжение колоссальное. Каждое прикосновение его ощущаю тысячекратно.

Потом мужчина берёт кусок мыла и мягкую мочалку, но отбрасывает кусок поролона в сторону. Макает мыло в воду и растирает между ладоней в мыльную пену.

В горле пересыхает. Он собирается мыть меня? Сам?

— Не дёргайся. Умоешься. Поешь. Наденешь то, что принесут.

Хмуро говорит Зверь. Обхватывает пальцами мою шею и скользит ими вверх и вниз. Мурашки огромные ползут по коже. Горячее дыхание Зверя опаляет моё лицо. Это пытка. Игра на оголённых нервах. Его жёсткие, мозолистые ладони скользят по шее и спускаются на плечи. Он обводит каждый изгиб руки и добирается до запястий. Потом резко и быстро скользит вверх. Обратно вниз.

Неужели он так всё моё тело разотрёт? Кожу удовольствием покалывает.

— Ты со всеми девушками так обращаешься? — глупый вопрос срывается с моих губ. Прикусываю губы почти сразу же. Но вопрос уже прозвучал. Зверя он не обрадовал.

— С кем? С девушками? У меня их нет. Есть только дырки. Для пользования. Но с ними не так. Ты — хуже. Гораздо! — яростно говорит он, словно плюёт. — Ядовитая дрянь. Остальных шлюх попользуешь — выкинешь. Но тебя придётся при себе держать. Терпеть. Оберегать.

Движения становятся жёстче и безжалостнее. Теперь он своими пальцами грудь мою трогает. Щипает. Теребит. Изучает. Намыливает. Яростно.

— В глаза мне смотри, ведьма.