Малыш для генерального - Рин Скай

А что тогда? Стряхнет меня с колен и рассердится. Поэтому фиг ему, а не за ушком!

Быстро обрабатываю все раны и ссадины на его лице. Не дую, сколько бы он не морщился. Обойдется!

— Все. Готово. — сообщаю ему.

Приподнимаюсь и только потом понимаю, что сидела на чем-то очень твердом, твердокаменном и длинном. На чем интересно? Думаю и тут же заливаюсь краской от неловкости. На его ноге я сидела. Все. И не спорьте!

— Еще не все, — гендир ерзает на диване, стараясь повернуться ко мне спиной. — У меня там тоже что-то. Глянете?

— Может, вы встанете? Или мне снова на вас садиться? — возмущаюсь я.

Гендир покорно поднимается во весь свой двухметровый рост, поворачивается ко мне спиной тут же.

— Ну? — тороплю я его. — Или вы предлагаете мне самой вашу рубашку задирать?!

На самом деле говорю я это все, чтобы откровенно не пялится на его кхм… пятую точку. Вот это орех!!! Никогда подобные мужские части тела особенно не привлекали меня, но тут… так и приходится бить себя по рукам мысленно, чтобы взаправду не наподдавать по этому великолепию.

— Сами расстегните! — приказывает он. — У меня пальцы не гнутся.

— Чего это они у вас не гнутся?!

— Вот! — показывает он мне сбитые костяшки. — Мелкий постарался.

— Не мелкий Даня! — становится мне обида за моего босса. — Вполне себе крупный мужчина!!! Уж крупнее вас!

Я несу откровенную чушь и совершенно не понимаю, почему у гендира снова лопнул сосудик в глазу. Теперь оба его глаза красные. Вампир, ни дать ни взять.

— Крупнее меня?! — рычит он, — В каком месте?!

— Во всех! — запальчиво произношу я. Чисто чтобы отомстить ему. Позлить. За все чтобы мне заплатил.

— Он меня младше на десять лет! Видел я там все! Не надо мне сказки рассказывать.

Э-э-э… а что гендир имеет ввиду? Ох ты ж… начинает до меня доходить весь смысл нашего разговора. Я снова заливаюсь краской. Трясу головой, чтобы убрать наваждение.

Быстро разворачиваю махину под названием главгад, и стараясь смотреть только на перламутровые пуговицы расстегиваю его белоснежную рубашку. Хорошо, что внизу у него еще майка. Полупрозрачная, блин. Но все мышцы видно как назло. И кубики, хорошо прорисовываются из-под ткани. Крупные такие! Контрастно очерченные. Интересно, у Данилы такие же? Стоп. Нет, не интересно. Главное, что у Феди никогда таких мышц и кубиков в помине не было. Ну и я не любительница. Кажется. Нет, точно, не любительница! Не любительница я, понятно?!!

Снимаю с него рубашку. Смотрю куда-то мимо. Предплечья тоже рельефные. Бицепсы и трицепсы хорошо развиты. Вот черт! Разворачиваю его спиной к себе.

— Где? — вопрошаю почему-то севшим голосом.

— Под майкой. — хрипло отвечает гендир.

Мне приходится дотронуться до его ремня, чтобы задрать майку на спине.

Гендир вздрагивает, а кожа его явно покрывается мурашками. Замерз что ли? В кабинете довольно прохладно. Ого! Какая там ссадина огромная! Отпечаток ноги в кроссовке. Ну, Даня, ну зверь!

Впервые в жизни мне становится жаль Сергея Валерьевича. Это он с таким ссаженным шматком кожи ходил все утро? Вновь берусь за салфетку. Дую на этот раз. Я ж не варвар и не пыточник. Мурашки бегут по коже босса сильнее, а его самого уже бьет крупная дрожь. Да что ж такое? Заболел что ли? Температура поднялась?

Я быстро заклеиваю рану широким пластырем, а потом дотрагиваюсь ладонью до кожи рядом. Сергея слово током херачит от моего прикосновения. Ого. У него и правда, жар.

— Вы зачем меня лапаете?! — хрипло интересуется босс, не поворачиваясь.

— У вас жар, кажется. — игнорируя я его грубые нападки. — Вам быдомой, отлежаться…

— Глупости какие! — трет Сергей висок, словно у него головная боль. — Кофе сварите. Почерней и погуще!

— А ну повернитесь! — требую я. — мне лоб ваш нужен.

— Для пули? Изволит шутить шуткигендир.

— Для щелбана! — невыдерживаю я.

Сергей хватает рубашку с дивана. Прикрывая свой перед, он быстро опускается на диван, закрывшись сорочкой, как щитом. Надо же, какой стеснительный! А хотя, если у него температура, то мужчине элементарно холодно. Интересно, есть ли у него плед?

— Кофе принесите! — стоит на своем босс.

— Сначала градусник! — не сдаюсь я.

Мне даже не в лом сходить в медпункт и стырить безконтактный градусник у нашей медсестры.

Босс за это время развалился на диване, прикрыв красные глаза. Навожу на него термометр. Он пикает и показывает результат.

— У вас сорок градусов! — офигеваю я от результата. — Вам домой надо! Немедленно!

— Какой там! — возмущается босс, только вяло, без былого задора. — Я сказал кофе принеси, тупое животное! Где моя Ганна? Она бы уже два литра мне сварила!

— Что?! — я роняю термометр на его тупую голову. Не сказать, чтобы не специально. Специально, конечно! За тупое животное. — Ой, простите! — злорадно хихикаю, видя, как глаза его от боли повылазили на лоб. — У тупого животного лапки…

— Из задницы растут лапки у вас! — рявкает он на меня. — Кофе и отчет!!!

Я оглядываю злобного шефа: весь в синяках, со свежим фингалом от боевого термометра (одним больше, одним меньше), с температурой под сорок, с закатывающимися глазами и заплетающимся языком. Вытаскиваю рабочий мобильный. Набираю номер его водителя. Нет, Сереженька, умненькое ты мое скотинко парнокопытное, на работе тебе в таком состоянии делать нечего! А то не ровен час, и кофе на тебя вылью (не)чаянно, и монитор (не)

случайно уроню.

Отправить босса с водителем домой — та еще задача! Выслушиваю его бесконечные упреки, но все же доталкиваю до парковки. Пропускаю колкие обзывания мимо ушей: это лишь горячка высокой температуры, не больше. Сорок градусов на боссовы мозги давят, оплавляют извилины, вот он и бредит. Несет всякую ахинею.

— Куда?! — хрипит он, когда я пытаюсь закрыть за ним дверь автомобиля. — Ганна бы никогда не бросила меня в таком состоянии!!!

Ну еще бы!!! Она к вам домой сама с сорока градусами прискакала бы, и в кроватку уложила, да еще и сверху бы пригрела! Чтобы вам, дорогой Сергей Валерьевич, оказать всестороннюю, а не только медицинскую помощь!

— Вот и вызывайте свою Ганну! — мстительно заявляю я. — А я к своему боссу вернусь!

— Стоять! — рявкает на меня Сергей. — Садитесь! Это — приказ! Будете у меня дома на телефоне сидеть!

Делать нечего. Усаживаюсь возле него. Мужчине не хорошо. Обычно они в тридцать семь и один умирают, а тут целых сорок!!! Сергею Валерьевичу точно надо памятник поставить за столь героические муки!