Малыш для генерального - Рин Скай

— Кажется, это вы с ума сошли. — мигом портится у меня настроение.

— Ах, ты еще смеешь мне что-то говорить? Радостно запрыгнула ко мне в кровать при первом зове, и думаешь, что это автоматом дает тебе возможность хозяйничать на моей кухне? В моей футболке? Нет!!! Никогда больше такого не повторится! Мне не нужна ни одна баба рядом!!!

М-да… а я еще как дура завтрак ему стою у плиты готовлю. Надо было как в тот первый раз просто молча сбежать.

— Убирайся отсюда! — как рявкнет. — Знаю я вас, вам палец в рот положишь, вы руку по локоть оттяпаете!

У меня в руках сковородка. И четыре раскаленных яйца. Он обнажен и несет полную херню. И не боится, ведь… Бессмертный что ли?

— Подкараулила меня, когда я был уязвимым, теперь на кухне моей скачешь! А завтра вещи свои привезешь! Знаю я это, уже проходил!

И тут я не выдерживаю. Ну почему я должна отдуваться за всех его меркантильных баб? Делали гадости они, а выслушиваю все за них я одна… как-то несправедливо все это!

Перехватываю ручку сковородки поудобнее. Яичница не прилипла. Дорогие у него, у заразы сковородки…

А главгад, будто сам еще больше нарывается. Подлетает ко мне и за локоть больно хватает. А сковорода в другой руке.

— Отпусти! — ору я и раскаленные яйца прямо ему на живот кидаю.

— А-а-а!!! — верещит гад и как оттолкнет меня от себя.

Я лечу вниз. Это — страшно! Это очень страшно. Попой с размаху падаю на кухонную плитку. Господи, мой ребенок… Какая же я мега идиотка! Ведь самое главное, это малыш внутри! Этот придурок может нанести вред моей беременности и глазом не моргнуть при этом!

— Марьяна… дай руку! — протягивает мне своюринувшийся ко мнеГлавгад.

Я отползаю от него подальше. Теперь мне не до смеха и не до шуток. Я достаточно натерпелась от него абьюза.

— Ты как… не ушиблась? — идет он на меня.

Кубики пресса красные у него, особенно в местах соприкосновения с глазуньей-убийцей, но мне вообще фиолетово теперь до его ран и его здоровья.

Доползаю до стола, по его ножке поднимаюсь на трясущиеся ноги. До ужаса боюсь увидеть струйку крови, ну или какие-то боли почувствовать, но слава Богу, что вроде бы меня проносит.

На шатающихся ногах поднимаюсь, и иду мимо него, в ванную, чтобы переодеться.

Он не хочет пропускать, заполонил собой дверной проем, и руки в стороны расставил.

— Пустите! — тихо и решительно говорю я.

— С ребенком ничего не случилось?

— Не надо было толкать. — не знаю зачем, но все же вступаю в полемику.

— Я не толкал тебя. Намеренно не толкал. Это случайно вышло. Ты меня обожгла своей яичницей, и я просто отпустил руку.

— Иди к черту, хорошо? — поддерживаю я живот, ныряя у него подмышкой.

Ухожу в ванную, припадая на одну ногу. Мышцу, наверно потянула, но это фигня. Главное, малышка не пострадала из-за тупости обоих родителей. Мне вообще не следовало сюда приходить, и уж тем более прыгать к нему в объятия. В этом виновата только я сама.

Вещи высохли на полотенце-сушителе. Да вон и сушильная машина оказывается рядом, просто я ее не приметила. Да черт с ней. Быстро переодеваюсь в свою одежду. Одолженная главгадова футболка летит на пол, да еще от души притаптывается мною.

Все. Это был самый последний раз, когда я хоть как-то взаимодействовала с главгадом. Хватит. Баста!

— Ты не пришла ночевать… — в прихожей встречает меня поникший Федя.

— И что? — прохожу я мимо него.

Быстрей в душ, быстрей смыть с себя всю ту грязь, что налипла после «общения» с главгадом. Хотя и целый день уже отработала, но все равно ощущение гадливости оставалось со мной до конца рабочего дня.

— Ты была со своим боссом? — поджидает Федорменя у двери.

И глаза такие заискивающие, словно у верного пса, прождавшего хозяина-гуляку всю ночь.

— Федь, не твое дело, ладно? Ты водишь сюда баб, я — ночую где хочу. Тебя это не волнует.

— Ладно-ладно! — поднимает бывший муж руки. — Я ужин приготовил. Чебуречки пожарил! Пойдем, тебе же твою ляльку кормить надо!

Благодарна Феде без меры. Голодная как волк! Уплетаю жареное тесто с мясом за обе щеки. Федя смотрит на меня абсолютно влюбленными глазами. Я меркантильная, скажете вы? Сколько он кормился с моих продуктов до этого? Поэтому угощаюсь без зазрения совести.

Съев двойную порцию, сыто откидываюсь на кухонном диванчике.

— Дзынь-дзынь… — надирает кого-то у дверей.

СЕРГЕЙ

Переборщил. Маху дал. Идиот, каюсь! Еще жар этот не в тему и ломота в теле…

Но ведь Марьяна сама виновата! Мало того, прыгнула в койку ко мне без зазрения совести, по первому зову, так сказать, так еще и хозяйкой себя возомнила на моей кухне!

Не бывать этому! Мне не нужна женщина, поймите вы уже! Что Ганна нафиг не сдалась, что Марьяна! Есть уже Милена — чудо в перьях. Спасибо, накушался до чертиков. Еще одной Милены, в которую немедленно превратится Марьяна, едва я дам слабину, я не выдержу!

Поэтому — нет. Никогда и ни за что! В угарном бреду я пригласил Марьяну к себе под одеяло, и она ни будь дурой, согласилась. Не прошла проверку. Ведь понималапрекрасно в каком состоянии я был. И не побрезговала, легла, растрепав по наволочке свои волосы! Наволочка до сих пор ее духами пахнет. И сводит меня с ума. Как отравленный дурман.

И хочется, так что невозможно сопротивляться, а когда нанюхаешься — до отравления. Потому что концентрация яда зашкаливает.

А я мало того, что с братом подрался из-за нее, вирус где-то подхватил, так она меня еще и яйцами сраными прижгла! И еще обиделась, что я ее невзначай отпихнул! Ба-а-алин, на такое только бабы способны! Сами проблемы из воздуха создадут, и сами же потом из себя обиженных корчат.

Когда увидел, что на пол летит, чуть сердце инфаркт не схлопотало. Господи, ну почему с женщинами так трудно?! Слава Богу, все обошлось. Я даже по видеонаблюдению смотрел из дома, как носится Марьяна всех парах по коридору нашей компании. Значит, с ней и с малышом все в порядке.

Наблюдал, залипал и наволочку все сильнее стискивал. А в голове жаркие обрывки прошлой ночи проносились. Может, зря я с ней так, а? У меня просто сто лет уже женщины не было, вот и накинулся на Марьяну и тогда, на корпоративе, и сейчас.

Надо найти себе кого-то. Тупо стресс снять, и чтобы не клинило так на секретарш чужих!

К вечеру чувство вины делается невыносимым! А если она только делает вид, что ей не больно? Ведь села на свою очаровательную пятую точку со всего маху! Может навестить ее? И живет она не так далеко отсюда. В соседнем доме.