Сталь и пепел. Русский прорыв - Вадим Львов

«Ни хрена себе, – подумал Логан. – Почти половина пусков «Хеллфайр» летит псу под хвост. Не успели вернуться обратно в часть, как нас подняли по тревоге».

Русские войска пересекли границу Польши и продвигаются вперед… «Вот так, – подумал Роджер, – началась третья мировая война». Пригласили в штаб бригады и сказали, будто речь шла о тренировочном полете где-нибудь в Кентукки:

– О’кей, парни, ногу в стремя. Началась война.

На брифинге, когда группе наиболее опытных пилотов двенадцатой авиационной бригады приказали выбить один из русских зенитных дивизионов, майор Ньютон – из их батальона – весомо спросил командира бригады Вулиджа:

– Сэр, скажите, а почему нельзя, чтобы это сделали «Томагавки»?

Вулидж удивленно поднял брови, собираясь осадить слишком любопытного майора, но его остановил бригадный генерал Манфред Маккалистер из командования ВВС по Европе. Генерал прибыл на брифинг для координации совместных действий с армейской авиацией.

Маккалистер встал, подошел к электронной карте:

– Понимаю вашу тревогу, майор. Операция действительно предстоит опасная и сложная по техническому исполнению. Шестой флот со своим арсеналом «Томагавков» пока слишком слаб, чтобы разбить ПВО противника одним массированным ударом.

То же касается нас, командования ВВС в Европе. Ударь мы сейчас всеми силами по русским позициям ПВО, должного эффекта не получится. «Иваны» создали настоящую воздушно-заградительную линию. «Ворчуны», «Гладиаторы», «Гаунтлеты»[55]на земле, «Фалкрумы» и «Фланкеры» в воздухе. Все это перекрывает театр боевых действий. Наиболее опасные цели – «Ворчуны». Если выбить хотя бы часть из них, господа, вся система ПВО начнет сыпаться, как карточный домик. Мы раздробим эту линию на очаги, потом раздавим. Нужно всего нескольких дней…

– Так в чем же дело, сэр? Подождем «Буффало» с AGM-109[56]и врежем этим русским.

– У нас нет нескольких дней, майор. Русские прорвали фронт у Люблина. С такими темпами они подойдут к Варшаве через два-три дня. Пора показать, на что вы способны. Ударьте первыми, дальше все будут делать ВВС.

Слова Маккалистера стали для нас холодным душем. Как быстро русские прорвали фронт. Двух дней не прошло. Темп движения больше тридцати миль в сутки. Чем занимаются наши европейские союзники? Бегом на длинные дистанции от русских танков? Хотя сейчас это уже не важно. Ночью – первый боевой вылет.

Впереди ударной группы крылатыми тенями шли два вертолета разведки и целеуказания ARH-70 «Arapaho». Указующий перст для удара «Апачей». Совсем свежая машина, в армию только стала поступать. В бригаде таких шесть штук. Остальные – старички OH-58 Kiowa.

– Альфа, Альфа, это «Борзая». До цели меньше ста миль. Снижаемся.

Голос майора Тэлбота встряхнул Роджера от мыслей, роившихся в голове, подобно мухам. Жеребец Тэлбот, наплевав на свою штабную должность, лично вел ударную группу «Апачей» к позициям русских SA-21.

Вертолеты снизились и, построившись змейкой, в хвост друг другу, стали выходить на ударную позицию вдоль высоковольтной линии.

– Гарсия, системы готовы?

– Так точно, капитан.

Шестнадцать противотанковых ракет, тридцатимиллиметровая пушка – больше «Ворчунам» и не надо. ЗРК – не танк, машина довольно хлипкая.

– Ориентир – высота Верблюд, высота Верблюд.

За этой высотой с двумя вершинами, милях в двадцати, находилась передовая линия ЗРК. Сейчас все подразделения радиоэлектронного подавления пятого корпуса и ВВС заработали на полную мощность, ослепляя и глуша радары русских.

– Вспышка снизу, – заорал Гарсиа.

Логан резко бросил вертолет влево, уходя от неизвестной угрозы снизу.

– Что за е…т вашу мать?! – Крик Тэлбота ударил, словно кнутом.

Снизу еще одна вспышка, еще одна, еще. Их было множество. Летящий рядом «Апач» вдруг дернулся, что-то ударило его снизу, в основание хвостовой балки. Винтокрылую машину подбросило вверх и повело направо, швырнув, словно щепку, на высоковольтную линию. Передовой ARH-70 неожиданно лишился винта и камнем рухнул вниз. Следом за ним, вращаясь вокруг своей оси, стал заваливаться еще один «Апач».

– Расходитесь веером, возвращайтесь. – Деловитый голос в наушниках принадлежал оператору «Сентри».

Хорошо ему, засранцу, в теплом фюзеляже Е-3 в сотнях миль от передовой в окружении истребительного эскорта. Поэтому такой деловитый и спокойный, как удав. Это тебе не на вертолете со смертью в прятки играть! Сука…

– Что это было, командир? – отозвался Гарсиа. – Впервые такое вижу. – Голос у Марселя слегка дрожал.

– Не знаю, но, похоже, операция провалена. Уходим домой.

Боевая группа и два вертолета целеуказания, налетев на противовертолетное минное заграждение «Баллиста», потеряли за минуту три машины. Атака была сорвана, и фактор внезапности утерян. Уцелевшие машины второго ударного батальона, стелясь ближе к земле, уходили вдоль русла реки обратно, в сторону Варшавы.

– Господин президент… – Кто-то тряс Стрельца за плечо.

– Твою мать, только глаза закрыл.

Сбросив с плеча трясущую его руку, Стрельченко сел. Рядом стояли начальник президентской охраны полковник Хмелевский и личный порученец, полковник Жилин.

Немилосердно тряс его именно Хмелевский, на то он и телохранитель. А то каждый будет за плечо трясти – президентов не напасешься.

– Вы просили разбудить вас ровно через сто пятьдесят минут, – выдохнул Жилин.

Опаньки! Два с половиной часа как и не было. Хорошо вздремнул! Надо вставать…

Скинув синее солдатское одеяло с ног, глава государства подошел к раковине и, открыв воду, несколько раз ополоснул лицо. Вроде посвежело. Президентский жилой модуль в ЦКП вооруженных сил был огромен по размеру, но Стрелец обжил только одну маленькую комнату. Со старым кожаным диваном, компьютерным столом, на котором стоял ноутбук Dell и телевизор Philips с плоским экраном. Еще был шкаф, где сейчас висел пиджак и валялся спортивный костюм. Вот и все. Жена с детьми в данный момент эвакуированы в запасную резиденцию. На всякий случай.

Когда Стрельченко вышел из жилого блока, его удивили вооруженные посты ССБ[57], стоящие внутри коридора. Здоровые мужики в черной форме и лихо заломленных беретах. Эмблема – рука в стальной перчатке, сжимающая три молнии. С АК-9 и «Валами», крепко сжатыми в руках.