Луна над рекой Сицзян - Хань Шаогун

не наткнулись. Вокруг продолжали собираться люди. Полицейские приметили в толпе нескольких хороших пловцов и привлекли их к поискам. Две плачущие в голос женщины тут же на месте выложили пачку денег, и несколько юношей, сбросив одежду и закрепив вокруг поясов страховочные тросы, попрыгали в воду друг за другом. Однако к тому времени, как наступила ночь и над восточными воротами взошёл диск луны, они смогли выловить лишь два кожаных ботинка, железную канистру, мотоциклетный шлем, полуразложившуюся свинью и облепленную глиной рыболовную сеть, так и не обнаружив ни одного человека. Добытый из воды мужской кожаный ботинок был опознан двумя содрогающимися от рыданий женщинами. Как непосредственно причастные к делу обе были приглашены в полицейский участок.

— Лун Гуй…

— Лун Гуй…

— Где же вы, господин Лун?

Ночь. В свете полной луны из-за рощи проступили очертания далёких величественных гор, на речной глади заколыхались мириады мерцающих бликов. Две женщины на берегу проплакали навзрыд до глубокой ночи. На каменные ступени пристани они кроме денег выложили снятые в спешке золотые кольца, ожерелья, серьги — вознаграждение тем, кто участвовал в спасательной миссии. Ещё больше лодок вышло на воду, потревожив лунный свет на поверхности реки. Ещё больше жителей небольшого городка собрались, чтобы поглазеть и обменяться сплетнями, потревожив при этом собак на обоих берегах. Река уносила с собой мерцающие отблески карманных фонариков, бумажных фонарей и факелов.

Тело Лун Гуя всплыло на поверхность три дня спустя среди зарослей камыша в низовье реки. Говорят, что труп весь распух, живот его вздулся, как барабан, и хотя конечности всё ещё были на месте, но его нос пропал, уши исчезли, верхняя и нижняя губа тоже отсутствовали. Казалось, что плотник снял рубанком верхний слой его лица, сострогал края и углы, обнажив окровавленную мясистую мякоть и белые кости. Судмедэксперты обнаружили на лице покойника несколько глубоких отметин, заключив, что это были следы от вгрызавшихся зубов. Не выжил и Зубастик. Говорят, что во рту у него была кровавая каша, а на теле — по меньшей мере четыре перелома.

Это было действительно странное и жестокое убийство.

Удостоверения личности Лун Гуя не нашли, и восстановить внешность иногороднего мужчины средних лет было невозможно. Две сопровождавшие его женщины, не сдержав слово, так и не пришли в полицейский участок, чтобы оставить заявление. Вместо этого они уселись в белый автомобиль и отправились в неизвестном направлении. У полиции почти не было зацепок. Они не знали, что за человек был покойный. По всей видимости, Зубастик, искавший Лун Гуя, не знал последнего в лицо. Должно быть, связь между ним и потерпевшим была непрямая. Ради кого он завёл с ним разговор? Ради своего отца? Матери? Сестёр? Братьев? Ради хорошего друга или земляка? Ещё большей загадкой было то, откуда взялась такая кровожадная ненависть. Имела ли она отношение к деньгам? К жизни? К любви или чести?.. Полиция, даже опросив всех жителей городка, так и не выяснила причину. Сын бабушки Цзю вспомнил, что он слышал, как Зубастик ругался на кого-то в бреду; кажется, бранил себя за никчёмность, но говорил он всё это на странном наречии, так что разобрать было трудно. Ли Тегуай сказал, что каждый год в начале июня Зубастик жёг жертвенные деньги на берегу реки, чтобы оплакать кого-то, но была ли в этом связь с делом?

Управление общественной безопасности также направило людей расследовать это дело, но те лишь выяснили, что человек по имени Лун Гуй принадлежал к зажиточной семье. В храме на горе нашлись по меньшей мере три записи о пожертвовании этой семьёй немалых сумм.

На этом дело застопорилось, и казалось, что оно кончится ничем. Полиция распорядилась, чтобы местные жители захоронили оба тела за мостом Симэнь.

Торговые кварталы города зажили своей жизнью. Запах благовоний, звуки колоколов и барабанного боя то и дело долетали с горы, рассеиваясь среди старинных зданий, заставляя оборачиваться иногородних туристов. Однако спустя какое-то время люди приметили на улицах подростка. Он тоже искал кого-то, обращаясь к каждому встречному: «Вы не Ван Хай?» Замечая нерешительность на лицах людей, тут же торопливо объяснял: «„Ван“ как в „Лунване, царе драконов“, „Хай“ как „море“». И даже писал слова на ладони, чтобы показать прохожим.

Более серьёзной ситуация сделалась, когда вслед за подростком на улице появились ещё два незнакомца. Одним из них был темнокожий верзила, который спрашивал всех подряд: «Вы знаете Чжоу Хуацзяня?» Второй — женщина в очках, которая интересовалась у каждого встречного: «Не подскажете, где живёт Ли Цзымин?»

Заслышав эти вопросы, прохожие пугались, будто их самих звали Чжоу или Ли. Холодок пробегал по их спинам, и люди бросались врассыпную, спешно утаскивая своих детей по домам, с грохотом и лязгом опускали железные решётки перед магазинами, приводя в изумление чужаков.

Все эти незнакомцы улыбчивы и безукоризненно одеты, они не походят на подосланных убийц. Кто знает, может быть эти люди разыскивают своих возлюбленных или благодетелей? Или желают возвратить потерянное имущество владельцу? А может, хорошие знакомые с Тайваня поручили им найти своих старых друзей?

Пока они бродили по городу, осматриваясь по сторонам, на улицах было гораздо тише, чем обычно.

*

Говорят, жители этого городка постепенно приспособились открывать двери по вечерам и запирать их с наступлением утра. Многие завели собак для охраны дома. До сих пор в городке бродят странные поговорки. Увидев, как кто-то совершает дурной поступок, люди в сердцах говорят: «Погоди, всегда найдётся тот, у кого зубы вперёд торчат». Или: «Даже если Бог ослепнет, тебе не пересечь мост Симэнь». А раньше любители розыгрышей пугали знакомых: «Плохо дело, сегодня на улице один незнакомец везде справлялся о тебе». И только когда, услышав нечто подобное, один человек забился в судорогах, пуская пену изо рта, и чуть не расстался с жизнью, до всех дошло, что с такими шутками стоит быть поосторожнее. С тех пор горожане в общении между собой стали гораздо осмотрительнее.

2007

Навстречу солнцу

1

перевод Л.Р. Мирзиевой

Мама сказала, что папа ушёл постричься.

Она произнесла эти слова двадцать лет назад.

Была ранняя осень. Погода стояла жаркая, а лето ещё сушилось на золотом от ярких солнечных лучей окне. Как мне представляется, в тот день отец, по обыкновению, методично и тщательно привёл в порядок свой внешний вид, доведя его до образцово-показательного. Перекинувшись с дворником парой фраз но поводу ремонта водопровода, он двинулся навстречу солнцу, ступая по белым лепесткам старой японской акации. Больше его никто