Я пойду одна - Мэри Хиггинс Кларк

— Она работала здесь? — удивилась Филлис, мысленно перебирая список тех, кто ушел сам или был уволен около двух лет назад. — Как ее зовут?

— Бриттани Ла Монти. По крайней мере, такое у нее сценическое имя. Она приехала в Нью-Йорк уже двенадцать лет назад, знаете, как все девочки, которым хочется стать актрисами… и получала небольшие роли время от времени.

— Мне очень жаль, мистер Гриссом, но я здесь работаю уже шесть лет и могу с абсолютной уверенностью сказать вам, что никого по имени Бриттани Ла Монти здесь никогда не было. То есть два года назад.

Как будто испугавшись, что его сразу же попросят вон, Гриссом поспешил объяснить:

— Нет, не то чтобы она работала прямо здесь. Я имел в виду, что дочка гримирует… она мастер по этой части. Иной раз, когда у вас устраивались коктейли для демонстрации образцов интерьеров, которые оформлял мистер Лонг, он приглашал Бриттани, чтобы та подготовила девушек к выступлению, а потом даже предложил ей самой стать моделью. Она по-настоящему хорошенькая.

— Так вот почему я никогда с ней не встречалась, — сообразила Филлис. — Я могу только расспросить личного секретаря мистера Лонга насчет вашей дочери. Это она организует все приемы, кстати, у нее феноменальная память. Но сейчас она занята на переговорах и освободится лишь часа через два. Вы можете зайти попозже?

«Надо будет спросить Элейн после трех, — напомнила себе Филлис. — Его величество Недовольный говорил, что отбудет сегодня к себе в Личфилд сразу после обеда».

— Мистер Гриссом, можете зайти после трех часов в любое время, — вежливо сказала она.

— Спасибо, мэм. Вы очень добры. Видите ли, моя дочь обычно регулярно мне пишет. Два года назад она сообщила, что собирается в какое-то путешествие, и прислала мне двадцать пять тысяч долларов, чтобы знать: у меня кое-что лежит в банке. Ее мать давно уже умерла, и мы с моей малышкой всегда были настоящими друзьями. Дочка тогда написала, что не сможет часто связываться со мной. Так что я лишь время от времени получал от нее письма. Последнее пришло из Нью-Йорка, поэтому я знал, что она вернулась сюда. Но, как я уже говорил, от нее полгода не было ни единой весточки, вот я и приехал, чтобы ее найти. У нас в Далласе девочка в последний раз была почти четыре года назад.

— Мистер Гриссом, если у нас есть какой-то ее адрес, обещаю — вы его сегодня же получите, — сказала Филлис.

Но, говоря это, она уже понимала, что никаких финансовых документов на имя Бриттани Ла Монти, скорее всего, не отыщется. С людьми вроде нее Бартли всегда рассчитывался наличными, потому что платил меньше, чем того требовали профсоюзы.

— Видите ли, я только что получил довольно дурные вести от моего врача, — добавил Гриссом, собираясь уходить. — Потому-то я и здесь. У меня не так много времени, и мне не хочется умирать, не повидав еще разок Глори и не убедившись, что у нее все в порядке.

— Глори? Мне показалось, вы говорили — Бриттани.

Тоби Гриссом улыбнулся, что-то вспомнив, и пояснил:

— Вообще-то ее настоящее имя — Маргарет Гриссом, в честь матери. Бриттани Ла Монти — это псевдоним. Но когда она родилась, я только взглянул на нее в первый раз и тут же сказал: «Малышка, ты так великолепна, что мама, конечно, может называть тебя Маргарет, но я буду звать тебя Глори!»

В 12.15, через несколько минут после их разговора, Альвира снова позвонила Зан и сказала:

— Я тут все думала. Можно не сомневаться, что полицейским захочется поговорить с тобой. Но прежде чем ты с ними встретишься, тебе нужно найти адвоката.

— Адвоката? Зачем, Альвира?

— Затем, что женщина на тех фотографиях выглядит точно так же, как ты. Полиция вот-вот постучит в твою дверь. Я не хочу, чтобы ты отвечала на их вопросы без адвоката.

Зан почувствовала, как онемение, охватившее ее ум и тело, начинает переходить в смертельное спокойствие.

— Альвира, но ты ведь не уверена до конца, кто на тех снимках. Я ли это, так? Тебе необязательно отвечать на этот вопрос. Я поняла, что ты сказала. У тебя есть какой-то адвокат, которого ты могла бы мне порекомендовать?

— Есть. Чарли Шор, первоклассный специалист по уголовным делам. Мы с ним хорошие друзья.

«Специалист по уголовным делам, — с горечью подумала Зан. — Конечно же. Если я действительно похитила Мэтью, то совершила уголовное преступление.

Но похищала ли я его?

Куда могла его унести, кому отдать?

Никому. Такого просто не могло произойти. Мне наплевать, даже если я забыла, что как-то вечером заходила в церковь Святого Франциска. Я была так глубоко несчастна в день рождения Мэтью, что вполне могла пойти туда и поставить свечу. Я ведь делала так раньше, но знаю, что никогда не вытащила бы его из коляски и не выбросила бы из своей жизни».

— Зан, ты меня слушаешь?

— Да, Альвира. Дашь мне телефон твоего друга?

— Конечно. Но не звони ему минут десять — пятнадцать. Сначала я сама с ним свяжусь, поговорю, и он захочет помочь тебе. Мы с тобой увидимся вечером.

Зан медленно опустила телефонную трубку и подумала, что адвокат будет стоить немалых денег, тех самых, на которые она могла бы нанять кого-нибудь для поисков Мэтью…

Кевин Уилсон.

Мысль об архитекторе заставила Зан резко выпрямиться в кресле. Разумеется, он увидит фотографии в газете и решит, что она похитила Мэтью. Конечно же, архитектор предположит, что ее арестуют, и отдаст заказ Бартли.

«Я так много времени потратила на проект и не могу потерять эту работу, — подумала Александра. — Деньги нужны мне как никогда. Я должна поговорить с Уилсоном!»

Она написала записку для Джоша, быстро вышла из офиса, села в служебный лифт и выскочила из здания через заднюю дверь.

«Я ведь даже не знаю, будет ли Уилсон на месте, — размышляла Зан, ловя такси. — Но если я просижу перед офисом весь день, то дождусь его, попрошу дать мне шанс объясниться и оправдаться».

Из-за более плотного, чем обычно, движения Зан понадобилось почти сорок минут, чтобы добраться до комплекса, недавно названного «Карлтон-плейс, 701». Такси вместе с чаевыми обошлось ей в двадцать два доллара.

«Хорошо еще, что у меня есть кредитная карта», — подумала Морланд, заглянув в кошелек и убедившись в том, что у нее осталось всего пятнадцать долларов наличными.

В ее правилах было как можно осторожнее пользоваться картами. Когда это было возможно, она добиралась до мест назначенных встреч пешком.

«Забавно, как можно сосредоточиться на чем-нибудь вроде платы за такси, — думала Зан, входя в новое здание. — Что-то в этом роде было и тогда, когда умерли папа с мамой. На заупокойной мессе я постоянно думала о том, что на моем жакете есть пятно, спрашивала себя, почему не заметила его вовремя. У меня ведь был другой, тоже черный, можно было надеть его…